Подобным же образом автор «Природы человека», раскритиковав философов и врачей, которые утверждают, что человек сформирован по единому принципу, излагает свое собственное учение о природе человека, о здоровье и болезни:
«Тело человека содержит кровь, флегму, желтую и черную желчь. Вот что составляет природу тела, вот что является причиной болезни и здоровья. Учитывая это, прекрасное здоровье есть тогда, когда эти жидкости находятся в правильной пропорции (metrios), как с точки зрения количества, так и качества, и когда смесь безупречна. Зато болезнь есть тогда, когда одна из жидкостей в небольшом или большом количестве уединяется в теле вместо того, чтобы оставаться в смеси со всеми остальными. Поэтому, когда одна из жидкостей уединяется и остается в каком-нибудь месте одна, не только то место, которое она покинула, становится больным, но также и то, где она обосновалась и скопилась из-за чрезмерной закупорки, вызывает страдания и боль».
Несмотря на расхождение в деталях относительно элементов, составляющих природу человека, эти два определения сходны, здоровье и болезнь — это радикально противоположные состояния. Здоровье определяется смесью или стяжением всех составных элементов человека, а болезнь — разделением и изоляцией одного элемента от других. К этому понятию «смеси» автор «Природы человека» добавляет понятие «меры», то есть правильной пропорции между элементами.
Вероятно, это случайность, что два главных определения здоровья и болезни появляются в двух трактатах, которые отрицают пригодность философского знания в медицине, так как эта идея равновесия служит для определения здоровья в трактате с философским уклоном «Режим». Его автор хвалится, что сделал открытие о прогнозе и диагнозе болезней. Согласно ему, здоровье и болезнь определяет соразмерность физических упражнений и питания: «Болезни возникают из-за преобладания (krateistai) одного из этих двух факторов, тогда как здоровье возникает из равенства (isazein) этих факторов между собой».
В определении рассматриваются элементы не той же природы, что в двух предыдущих. Это не составные элементы человека, а составные элементы режима: физические упражнения и питание. Тем не менее соотношение между концепциями здоровья и болезни, а также понятия, служащие для их определения, аналогичны: патологическое состояние противоположно состоянию здоровья. Болезнь — это нарушение равновесия, тогда как здоровье — это равновесие. Идея равновесия и неравновесия в третьем определении уточняется. Здоровье проистекает из равенства между первопричинами, а болезнь — из преобладания одной над другой.
Определение здоровья по Алкмеону КротонскомуВопреки тому, что дает понять Эпиктет, Гиппократ не был первым врачом, давшим определение здоровья и болезни. В VI веке Алкмеон Кротонский, близкий к пифагорейским кругам, высказывал свое мнение по этому поводу. Его мнение, к сожалению, известно только косвенно, через позднее свидетельство:
«Алкмеон говорил, что здоровье поддерживает изономия (то есть равенство) свойств влажного, сухого, холодного, теплого, горького, сладкого и т. д., тогда как монархия (то есть преобладание) одного из них вызывает болезнь».
Так как любая доксография сообщает какое-то мнение без дословного цитирования, трудно определить, где слова автора, а где доксографа. Принято считать, что образные термины «изономия» и «монархия», взятые из политической лексики, могут принадлежать самому Алкмеону Кротонскому.
Учение Алкмеона уже содержит основную мысль, которую мы находим в Гиппократовых трактатах. До «Древней медицины» и «Природы человека» Алкмеон для определения здоровья исходил из состояния элементов человека. И в этом отношении автор «Древней медицины» ближе к своему предшественнику, чем автор «Природы человека». Он, как и Алкмеон, признает бесчисленное количество составных элементов, тогда как автор «Природы человека» оставляет только четыре первопричины, четыре жидкости: кровь, флегму, желтую и черную желчь. Что касается равновесия и неравновесия между этими элементами, они уже у Алкмеона служат для объяснения здоровья и болезни. И поскольку Алкмеон говорит об изономии и монархии, он предвосхищает определение «Режима».
По сравнению с Алкмеоном оригинальность Гиппократовой медицины заключается в идее смеси и стяжения. Это новшество неразрывно связано с развитием физиологии и патологии жидкостей. Если поискать аналогичную имплицитную модель этой новой идеи о смеси, то ее можно найти в застолье: это прототип вина, смешанного с водой, которое, перед тем как выпить, подносили в качестве ритуального возлияния богам.