Из приплюснутой палатки, стоящей особняком от других, на четвереньках выползает Махамбет — древний старец в сапогах, подшитых внутри войлоком, и в белых ситцевых штанах, подвязанных шнурочком.
— Махамбет! Пулемета, Голубку и Черчилля поскорее! — приказывает начальница. — Сергей, помоги ему седла донести, а вы, Яша, идите сюда!
Через минуту Яша вместе с начальницей сидит на брезенте у чадящего кизячным дымом очага перед разложенной геологической картой. Марина Евграфовна быстро наносит на карту желтым карандашом какие-то штрихи.
— Вот теперь мы смело можем говорить о геологической структуре Заельтайской степи, — с видимым удовольствием начинает Марина Евграфовна. — Вот вам кора выветривания. Она выступает здесь, потом здесь. Ее выходы приобретают форму подковы. Один конец этой подковы идет севернее озера Баян, другой — южнее и уходит на соседний лист карты. Чудесно!.. Здесь мы имеем пестроцветные породы, а за ними — гипсовые розы и глины с «ласточкиными хвостами». Что и требовалось доказать. Полная аналогия и с Южным Уралом и с Тургайским проливом... Это просто очаровательно! Теперь, не откладывая ни минуты, мы затребуем сюда буровой отряд и начнем искать бокситы... Что ж вы молчите, без пяти минут геолог?
Яша напряженно вглядывается в эти цветные пятнышки на карте. До сих пор они казались ему случайными выходами, как кусок лоскутного одеяла. Теперь из этого бесформенного сплетения разноцветных пятен ясно вырисовывается древняя обширная впадина, являвшаяся дном огромного мезозойского озера. В таких озерных котловинах образовывались гороховые бокситовые руды... Это пример великолепного решения очень серьезной и очень нужной научно-исследовательской задачи. От этой карты невозможно оторваться...
— Дошло, дошло! — с притворным облегчением говорит начальница. — Три недели как в темном лесу ходил юноша!.. Ну, собирайтесь. Пообедайте сначала... Погодите, велите там Сергею парочку гипсовых роз, какие получше, положить в переметные сумы на Пулемета. Это для начальства... Что? Разумеется, поеду! Неужели буду ждать?.. Сергей! Сергей!
В лагере царит всеобщее оживление. Ржут лошади. Махамбет несет последнее седло для Голубки. Ему помогает повариха Катя. Из палатки появляется Сергей с перевязанной полотенцем щекой. Прижимая перевязанную щеку рукой, он выбирает из кучи образцов две самые большие гипсовые розы и тащит их к седлу Голубки.
— Куда ты их поволок? — шипит на него Яша.
— А что. На Черчилля разве?
— На Пулемета велела.
— Сама поедет?
— На Пу-ле-мета! — кричит нараспев начальница. — Ты что там себе голову перевязал, как бедуин? Возьми у Кати таблетку аспирина и прими!.. Яша, идите сюда... Так, значит, срочно — продовольствие, машину для переброски лагеря и буровой отряд. Немедленно же!
Яша вопросительно глядит на начальницу, ничего не понимая.
— Садитесь и езжайте? — говорит она. — И берегите Пулемета.
— Марина Евграфовна... — растерянно бормочет Яша.
— Садитесь и езжайте! Пупемета берегите!
— Я не пойму, куда мне ехать! — выпаливает Яша.
— На базу, — раздельно отвечает начальница. — На базу, в село Поздняковку. К начальнику экспедиции. Вас это не устраивает? По-моему, вас там сегодня ждут? Или опять не доходит?
— Но ведь вы сказали...
— Я сказала, что поеду с Сергеем смотреть шурф... Катя, вы дали Сергею аспирину? У него болят зубы.
— Проходят, — заявляет Сергей и стаскивает с головы полотенце. — Ты мне, Яша, завтра же с машиной табаку пришли. А то умрешь тут, не куря.
— Не умрете, — хладнокровно говорит начальница. — У меня в чемодане, в левом углу, лежит начатая пачка папирос: в прошлый раз завхоз позабыл. Возьмите ее и наслаждайтесь, куряки несчастные!
Яша едет вдоль берега Ельтая. За рекой, распахнув на полнеба розовое, в длинных сизых перьях опахало, тихо теплится поздний закат, в холодеющем воздухе остро пахнет землей, тальниками, полынью. На недвижной поверхности реки плещет рыба. Где-то мелодично пересвистываются сурки. Белый поджарый конь идет крупной, податливой рысью и все время, недовольно изгибая шею, норовит перейти на галоп.
— Ну, ну у меня, — благодушно сдерживает его Яша. — К начальнику едем.
От выкуренных двух подряд папирос у Яши захмелела голова. Ему хочется так ехать и ехать под этим вечереющим небом, вдыхать эту пахучую прохладу, думать о своей практике, которая повертывается так неожиданно интересно, о своей будущей профессии, полной трудностей и романтической новизны, о Серафиме... Она, конечно, уже ждет, Серафима. Как произойдет их встреча? Если это будет при свидетелях... Девушка сделает удивленную гримасу: «Яша? Какими судьбами?» А если без свидетелей?..