Гран Сассо задумался, потом наклонился вперед и взял Дента за руку.
— Сенатор, сделайте-ка нам небольшое одолжение. Побеспокойтесь о том, чтобы девушка нашла себе работу. Хорошую работу. Что-нибудь такое, чем бы ее папаша очень загордился. Я хочу, чтобы этот парень из ФБР чувствовал себя вашим должником. Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы с ее трудоустройством, звякните мне. Я постараюсь кое-что сделать, кое-где помочь. Когда она поступит на место, позаботьтесь о том, чтобы ее папаша знал, что обязан этим исключительно вам и вашему доброму характеру. Но не приближайтесь к нему после этого с просьбами об услугах до тех пор, пока я не скажу.
— Хорошо, — ответил сенатор.
— Теперь, прежде чем нам двигаться дальше, я хотел бы, чтобы вы внятно объяснили мне, в чем вам там еще требовалось мое содействие?
Дент выдохнул.
— Аза Эрнштейн.
— Ага, это парень из магазина, — проговорил, кивая, Джулия. — Вроде бы у него возникли какие-то проблемы с профсоюзом? Насколько мне известно, он очень щедр по отношению к избранным, этот ваш Эрнштейн.
— Один из основных моих помощников, — сказал Дент. — Давал мне крупные чеки. Помогал мне в избирательной кампании и когда требовалось выделить средств немного больше первоначальной сметы... Словом, он никогда не отказывал. Если я говорил ему, что нужен такой-то чек на такую-то сумму, он не задавал вопросов. Короче, я его должник. Я хотел узнать, не могли ли бы вы подключить к этому делу ребят из «Менеджмент Системс»? Пусть прощупают прошлое профсоюзных деятелей. Там полдюжины человек, всего-то... От них одни неприятности. Наверняка там можно будет кое за что зацепиться и обернуть против них самих. Я хочу вернуть свои долги Эршнтейну. Это упрочит мою репутацию. Он сейчас не может себе позволить забастовку. Не может себе позволить то, чего от него требуют профсоюзы.
Гран Сассо и Родственничек обменялись взглядами. Им было хорошо известно, что только благодаря денежкам Эрнштейна Дент занял свой высокий пост и все еще держится на нем.
— Мы побеспокоимся об Эрнштейне, — пообещал консиглиере. — Вы хотите, чтобы он выиграл забастовку, или чтобы она была отменена, не начавшись?
— Да, что-нибудь в этом роде.
Консиглиере важно кивнул.
— Считайте, что проблема снята.
Дент весь засветился от осознания собственной значимости.
— Буду вам очень признателен. Да, кстати, пока это не вылетело у меня из головы... Есть тут акции одного рудного дела... Так вот мой приятель, сенатор из Аризоны, божится, что они сейчас полетят вверх, как на крыльях. И я подумал: а не могли бы вы мне выделить аванс в счет процентов моего будущего дохода от новой арены?
— Сколько? — спросил по-деловому Гран Сассо.
— Пятьдесят тысяч.
«Знает, собака, что мы ему не сможем отказать», — пронеслось в голове у консиглиере.
— Посылочка будет в вашем вашингтонском офисе. Завтра. Она будет адресована вам строго лично.
Откупные... Без них не обойдешься, когда один влиятельный человек имеет дела с другим влиятельным человеком. Неважно, зачем Денту потребовалась такая большая наличность. Ему просто нельзя было отказать.
— У меня такое впечатление, что Пангалос и Кворрелс все-таки заговорят с Ле Клером на его языке, — проворчал Дент. — Этот сраный план вместимости. Он висит на них слишком тяжким грузом. И надо ж было его прошляпить!..
Гран Сассо подбавил себе в кофе анисовой. Есть вещи, о которых лучше говорить в отсутствие сенатора Соединенных Штатов.
— Сенатор, пусть Пангалос и Кворрелс вас не заботят. В итоге все закончится хорошо. Вот увидите.
Гуляя по улице под руку с Гран Сассо, Джулия наклонил голову вперед, еще глубже вжал руки в карманы пальто и сказал:
— Интересно, что бы выкинул Дент, если б знал о том, что мы запланировали сделать с этими двумя юристами?
Гран Сассо усмехнулся и ответил:
— Люди закрывают руками глаза, а потом жалуются, что темно. Он все прекрасно знает, но... не хочет знать. Не забудь о том, что тому полицейскому мы платим за работу семьдесят штук. Он предупредил Спарроухоука о том, что на меньшее не согласен, а Спарроухоук предупредил меня.
— Он хорош, этот полицейский. Он поставил еще какое-то условие? Чтобы оба юриста оказались в одно время в одном месте, да? Устроить это будет нелегко...
Консиглиере сказал:
— Вот как раз наоборот, друг мой. Сделать это будет легче всего.
«Ирония судьбы, — подумал он. — Я старше Пангалоса и Кворрелса, а знаю, что переживу их. Завтра в это время юристы уже будут мертвы».
Константин Пангалос раздраженно протирал глаза, сидя на кровати. Он схватил с телефона трубку и с опаской оглянулся на жену, которая лежала на своей половине кровати. Слава богу, не проснулась! Он прижал трубку к левому уху. Там сразу начали говорить. Узнав голос, Пангалос перебил:
— Бускаглия! Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? Без четверти двенадцать, черт тебя возьми! Сейчас уже полночь! Полночь, а не полдень!
— Значит, я решил позвонить тебе в полночь. Можешь возбудить против меня уголовное дело. Но сначала выслушай, что я тебе скажу. Как тебе понравится мысль избавиться от головной боли по поводу этой сраной каши, заваренной Ле Клером на плане вместимости?
— И ты разбудил меня специально, чтобы задать этот вопрос? Пошел ты! У меня сейчас нет времени на игры! Со своими проблемами я пока справлялся сам и сейчас как-нибудь справлюсь, понял?
— Конни! Конни! Ты, видно, просто недослышал меня! Я сказал, что могу устроить один хитрый трюк, в результате которого план вместимости покинет стены мрачного здания на Федерал Плаза! Этот план существует в единственном экземпляре! Одна бумажка! В ней все их доказательства, все их улики против тебя и Кворрелса.
Пангалос вскочил с кровати и хрипло заговорил:
— Слушай, давай прямо и начистоту! Потому что, если ты мне пудришь мозги...
— Зачем мне это делать, когда я собираюсь пошарить у тебя в карманах? Это будет тебе немалого стоить. Копни. Пять для меня и десять для парня, который возьмет документ и уйдет с ним из штаб-квартиры Ле Клера. Это окончательная цена. Торговаться не будем. Или соглашайся, или...
— Похоже, ты не оставляешь мне выбора. Черт возьми! Это бы вытащило меня из глубокой ямы! Если этот план исчезнет оттуда, я смогу без всяких проблем каждый раз посылать Ле Клера куда подальше!
— Я уже переговорил на этот счет с Кворрелсом. Он едва не расцеловал меня через трубку. Он готов заключить эту небольшую сделку. Не думаю, что у вас двоих возникнут серьезные проблемы с добыванием денег.
— Деньги-то найдутся. А вот этот сраный план, который Деккер... Кстати, кто твой человек на Федерал Плаза?
Бускаглия фыркнул.
— Ты что, думаешь, что я назову тебе его имя? Разбежался! Это мое дело. А парень сделает все, как надо. Если ты помнишь, Деккер отвез меня на Федерал Плаза прямо с арены. Едва не за шиворот. В этом и была его роковая ошибка. Как только я оказался там, так сразу встретил одного парня из моей молодости. Мы никогда с ним не были друзьями. Просто знакомыми, приятелями... Кроме того, у него остался ко мне должок. Как-то он был экспертом в федеральной комиссии, которая доставила мне много неприятностей. И хоть я согласился не помнить зла, он сказал, что рвется в бой и готов искупить. Сейчас наступает время таких, как он. Людей с новым мышлением. А черные задницы, вроде Ле Клера уже выдохлись. Кроме пенсии им ничего не светит. Пришла пора на первый план выходить таким, как мой приятель. Но Ле Клер его вверх не пустит. Он вообще никого вверх не пускает. Заткнул все дыры своей черной жопой. Словом, я пообещал приятелю хорошо его устроить вместе с женой, а он согласился оказать услугу мне.
Пангалос уткнул куда-то в воздух указательный палец, представляя, что делает это в адрес Бускаглии.
— Вот это мне нравится, дружище! Знаешь, я ведь просил Спарроухоука подключить к моему делу «Менеджмент Системс Консалтантс». Я думал, что ему ничего не стоит разобраться с этой бумажкой, а заодно и со всей федеральной оперативной группой. Но он только замотал головой и сказал, что это невозможно. Что его люди слишком хорошо внедрены и находятся на виду. И еще он сказал, что Ле Клер не дурак и бережет эту бумажку, как зеницу ока.