- Не нужно, так не нужно - начиная сердиться, нахмурился, пожал плечами детектив.
Они сели в седла и поехали.
Миновали просторный плац полицейской комендатуры, где уже трубили построение утренней смены, каретный ряд вдоль кирпичной стены у ворот, и выехали на проспект.
Детектив еще в дороге выучил, что эта улица, на которой располагалась центральная полицейская комендатура, называлась проспектом Рыцарей. Что это одна из трех самых больших улиц в городе и по ней можно проехать прямиком через всю Гирту от южных ворот до северных. Что сразу справа от выезда со двора комендатуры за крепостными воротами находится Старый мост, один из двух мостов, перекинутых через Керну, реку в устье которой стоит город, а за мостом, на южном берегу, он пересекается с проспектом Герцогов Булле - главным проспектом города, что идет параллельно южному берегу реки, соединяет набережную залива, холм, на котором стоит герцогский дворец, центральную рыночную площадь и восточные ворота Гирты.
В сторону него, к реке, выехав со двора комендатуры, как раз и свернули полицейские. Миновали ворота старых городских укреплений на северном берегу реки и выехали на Старый мост.
- Красиво у нас тут, верно? - с напором, как скомандовал, поинтересовался у детектива Фанкиль.
Вертура молча кивнул в ответ. Отсюда, с моста, и вправду было на что поглядеть: перекинутый между двух высоких, берегов, он возвышался над ослепительно переливающейся утренним солнцем холодной водой не меньше чем на полусотню метров. С него далеко просматривались река, набережные и залив. По обоим берегам, с отвесных скал, на воду смотрели темные фасады богатых многоэтажных домов с высокими отливающими небесной синевой, украшенными глубокими портиками, окнами. Над крутыми, оборудованными скворечниками мансард, крышами кварталов поднимались подсвеченные ясным и радостным утренним солнцем купола и шпили церквей. А между высоких черных стен, в переулках и на набережных, зеленели раскидистые кроны высаженных во дворах, палисадниках и сквериках вязов и ив.
Впереди, на противоположном берегу, у самого моста, стоял огромный, занимающий весь квартал, облицованный торжественным серым гранитом, угловатый и монументальный дом. Несмотря на ранний час перед ним уже стояли повозки и кареты извозчиков, сидели в седлах верховые. Одной стороной это здание выходило на проспект, а другой на набережную, где через несколько кварталов ниже по реке, на облицованном гранитом склоне, желтела длинная стена трехэтажного здания с просторными арочными окнами похожими на аудитории университета.
Вертура залюбовался панорамой: вчера он проезжал тут в салоне дилижанса, но было уже поздно и темно, и кроме россыпи огней над рекой, слепящих глаза фонарей и мерцающей воды, от усталости с дороги он почти ничего не рассмотрел. Все ему было ново и интересно, но сейчас его внимание больше всего привлекли не прекрасная и яркая панорама устья реки и залива, и не грозные стены старой крепости на горе, а черный шпиль какого-то огромного храма в километре от моста вверх по течению Керны. Стоя на самой высокой точке обрывающейся в воду отвесной скальной стены, среди плотно окружающих его высоких темных домов и куполов других церквей, он особенно высоко вдавался в пронзительно-голубое утреннее небо. Непроглядно-черной острой иглой, как будто собранной из беспорядочного нагромождения окон, арок и контрфорсов, пронзал его, поднимая на высоту нескольких сотен метров над городом венчающий его черный восьмиконечный крест.
- Собор Последних Дней - заметив, что детектив задрал голову, и с интересом разглядывает его, пояснил Фанкиль - местная достопримечательность, ну вы сами еще увидите.
Они миновали мост. На проспекте, между домов стояли приятные летние тени. Сильный, напористый ветер задувал с реки, холодил разгоряченные с недосыпа лица. Солнце заглядывало в просветы между домов, светило вдоль улиц, что с востока на запад пересекали проспект, слепило глаза, отражалось от серых каменных мостовых. Веселыми белыми зайчиками играло в окнах верхних этажей, когда хозяйки открывали их, чтобы проветрить заспанные темные комнаты, впустить прохладную, напоенную морской солью и ароматами конского навоза, дыма труб и сена, утреннюю свежесть.
Всадники неспешно ехали в сторону южных ворот города. Когда проезжали по солнцу, прикрывали рукавами глаза, щурились, грозно кривили лица, как и полагается полицейским, любовались нарядными фасадами домов, балкончиками, арками, портиками, эркерами, витражами, кованными перилами, цветами в горшках на балконах, высокими, до окон третьих этажей, чугунными решетками, что огораживали уютные тесные скверики засаженные шиповником и ивами, вереницами экипажей, верховых и толпами спешащих по своим делам, или просто шатающихся по округе от нечего делать людей.
Инга покинула отряд у главпочтамта, у ворот еще одной внутригородской, пролегающей с востока на запад, параллельно реке, старой крепостной стены. Ловко спрыгнула с седла, перекинула поудобнее на плече толстую кожаную сумку, по-видимому с корреспонденцией, и повела коня к крыльцу, где у поилки уже было привязано несколько лошадей и сидящий верхом рыцарь в лиловой мантии и при длинном мече у седла, надвинув на кончик носа очки, читал свежую газету.
Проехав город с севера на юг, поздоровавшись с коллегами на вахте у ворот, полицейские выехали из Гирты. За воротами Рыцарей, начинались Пруды: по правую руку от дороги синела гладь просторного, геометрически ровного, карьера, похожего на те, из каких вынимают землю для строительства. Еще несколько таких же холодных голубых водоемов просвечивали через деревья вдалеке. Здесь, под прохладной сенью высаженных по берегам могучих старых ив, разводили промысловую рыбу для богатых жителей города: карпов, карасей и форель. На берегу, между деревьев, светлели стены какого-то большого каменного дома. Из-за соложенной из валунов изгороди ветер доносил мерный скрип пилы. Со двора на всю дорогу веяло терпким дымом коптильни. Вдоль прудов на юг, в сторону стоящих вдалеке многоэтажных зданий, вела плотно засаженная старыми благородными дубами и вязами аллея. Приятная тень от их густых крон, укрывала путников от палящего июльского солнца. Тяжелый влажный ветер задувал с залива, гулял над прудами и полем перед городскими стенами, пробирал даже через теплые мантии и плащи.
- Ориентируйтесь - пояснил Вертуре, показал рукой Фанкиль, когда они подъезжали к каменным домам на перекрестке дорог в нескольких километрах от южных ворот Гирты - налево дорога на Полигон и Фермы. Это к замку нашего маршала, сэра Георга Ринья. Направо к крепости Тальпасто. Там порт, склады и пирсы. А вперед, это на Эскилу, на юг, на Мильду, вы по ней приехали.
- Ага - только и ответил детектив.
- Вот и отлично - согласился рыцарь, попридержал коня, чтобы дать коллеге оглядеться. Окончив осмотр предместья и огородов, полицейские двинулись дальше. Миновали многолюдный перекресток и рынок и, протолкнувшись через затор возов и телег, поехали дальше на юг, через поля, туда, где впереди, в просветах между крон высаженных вдоль тракта дубов, просматривалась скалистая возвышенность, над которой белела округлая стена и непрестанно вращались крылья большой ветряной мельницы.
По дороге повстречали небольшой отряд каких-то худо одетых, но вооруженных копьями и луками, облаченных в плотные войлочные, на манер армейских, плащи с пришитыми аппликацией серыми крестами, людей. Заметив лейтенанта Турко и Фанкиля, они приветствовали полицейских.
- А, это добровольцы епископские. У Бориса, почти как у сэра Августа, своя жандармерия - с простодушной улыбкой, как будто невзначай, пояснил Вертуре, когда отряды разъехались, Фанкиль