- Пойдемте - сдала повелительный жест принцесса Вероника - оставьте его. Нам надо найти Риту Фальку и убить.
В коридоре она приказала лейб-инженеру вернуться в штаб, сообщить Пескину, подумать, что можно сделать с этими высовывающимися из туалетов чудовищами. Сержант отрубил щупальце топором, доктор Фонт взял пробу и они пошли дальше по коридору, в сторону герцогской канцелярии и центральной лестницы.
Сразу за туалетом был подъем на третий этаж, а за ним двери просторной залы с высоким потолком, большим книжным шкафом, креслами, вазами, комнатными хвойными растениями и картинами с изображениями скал и цветов. Та самая комната отдыха для тех, кто был приглашен на аудиенцию к Герцогу, и где в свои первые дни в Гирте ждал своей очереди и детектив. Здесь было все также как и всегда: в дальнем углу, у окна стоял блестящий и торжественный, тщательно вычищенный полный, латный доспех. В шкафах и на столе лежали глянцевые альбомы с гравюрой и репринтами известных современных и классических картин. На столе стояли пустые, предусмотрительно расставленные фрейлинами специально для желающих покурить пепельницы. Из двух просторных окон открывался вид на парк, сейчас темный, озаренный тревожным пламенем костров во дворе.
Обычно вечерами здесь горели низкие, спрятанные за стенными панелями, подсвечивающие белый потолок мягкие электрические светильники и газовый камин, но сейчас огонь в попке был потушен, а светильники выключены. Свет переносных ламп тревожно отражался от зеркала, доспеха, стекол шкафов и картин, дезориентировал бликами. Сумрачные бесформенные тени плясали на потолке.
За комнатой ожидания, за кабинетами руководителя герцогской администрации и его заместителей, светлела высокая двустворчатая дверь канцелярии. Когда все вошли в нее, хором зазвонили сразу все телефоны на столах, но уже никого не удивили своим внезапным треском.
- Телефон себе об голову разбей! - злобно и весело крикнула в один рыжая Лиза и тут же бросила трубку, нисколько не дожидаясь, что ей на такое ответят.
В канцелярии тоже было темно и никого не было. Рабочее место Риты Фальки пустовало. Все также отсутствовал и вахтер, тот самый крепкий, уже немолодой доброжелательный кавалер, давний клеврет и друг Вильмонта Булле, что забирал оружие на хранение у посетителей, когда они входили к Герцогу в кабинет. Все любили этого привилегированного пожилого рыцаря с милыми густыми усами и длинной, белой, с железным прутком и искусственными прядями, косицей, благосклонно прощали его должностную обязанность и не ругались с ним. Впрочем, это не мешало ему иногда являть свой вздорный характер: ходили веселые анекдоты, что как-то он развернул от дверей герцогского кабинета самого маршала Георга Ринья, отказавшегося отдать ему свой жезл, чем безмерно его взбесил.
Пройдя через канцелярию, отряд вышел на парадную лестницу. Внизу, в холле, жарко горела декоративная, украшенная белыми каменными плитами, кованными решетками и цветными витражами печь. Трепетные разноцветные блики отжались в большом зеркале на лестничной площадке, на гладких боках серых мраморных колонн и натертых до блеска, покрытых лаком перилах. Желтыми линиями светлели в темноте латунные крепления ковра в углах ступеней лестницы. Внизу, в холле, у распахнутых настежь парадных дверей, несли вахту юнкера и придворные гвардейские рыцари. На вопрос принцессы граф, имя которого она не помнила, начальник вахты, с поклоном ответил, что Риты Фальки они не видели. Доложил, что совершая обход, его люди как будто слышали, что что-то происходит наверху, на третьем этаже, но, имея приказ держать позицию на центральной лестнице, проверять что там, они не ходили.
- Надо проверить комнату безопасности - мрачно распорядилась герцогиня, указала на дверь в коридор - мэтр Форнолле, как я понимаю, наблюдение во дворце не отключается даже с превышением допустимого коэффициента искажения пространства-времени?
- Да - кивнул капитан - они абскуративно-устойчивы, моя леди.
Они свернули в восточный коридор, под лестницу, где, миновав двери гардеробной и комнаты для лакеев, остановились перед массивной резной дверью из красного дерева.
'Комната сто семнадцать. Кабинет охраны' - было написано на нарядной, блеснувшей в свете фонарей, латунной табличке. Какой-то неприятный, похожий одновременно на запах трупов, химии и мускуса смрад стоял в коридоре у двери, пробиваясь через невидимые щели. Люди с мрачным напряжением принюхивались, непроизвольно клали руки на эфесы, но герцогиня властно кивнула лейб-инженеру, на что тот достал из поясной сумки длинный ригельный ключ и, вставив его в скважину, с силой надавил.
Деревянная снаружи дверь оказалась трехслойной - под деревом была сталь, а под ней шумоизоляционный материал, но не это ужаснуло в комнате вначале Рейна Тинкалу, а потом и свиту принцессы Вероники. Громкий, влажный и необычайно отвратительный по своей сути аритмичный хруст, как будто давили сапогом какие хрупкие предметы, наполнял помещение, а когда комнату подсветили фонарем, в ней открылась пугающая своей абсурдностью и циничностью картина. Свет газовых фонарей выхватил из темноты огромного, наполовину съеденного длинного и толстого безглазого бесцветно-серого отвратительного червя, что упав со своего пьедестала в центре комнаты, валялся на полу, свернувшись кольцом, жрал свою собственную плоть, с чавканьем и хлюпаньем вгрызаясь зубами в разорванные черно-красные внутренности, колышущиеся от огромного количества туго скрученных друг с другом, наполняющих ее более мелких паразитов. Часть его туши была уже отъедена и несколько уродливых, червей с сегментированными пухлыми телами поменьше, пожирали ее с нескольких сторон, а один вгрызался в шею, при этом большой червь не обращал на него никакого внимания, продолжал перегрызать себя в середине. При виде людей, паразит прекратил жрать себя, попытался двинуться в сторону двери, задергался, забился, но у него не получилось. Тем временем тот червь, что вгрызался в его шею, с хрустом проломил толстую кожу и, отвратительно быстро задергав всем телом, с жирным чавканьем разбрызгивая черно-серую слизь, принялся закапываться в плоть своей жертвы.
Люди в мрачном ужасе и недоумении отпрянули от этого страшного зрелища.
- Как вы взаимодействовали с ними? - вытирая заляпанный в разбрызганной по полу, вылившейся из свешивающихся с потолка оборванных шлангов и самих червей черно-синей мерзости башмак о ковер, отошла от лужи посредине комнаты, строго спросила у капитана Форнолле принцесса Вероника.
- Как всегда, через нейропатический интерфейс - изменившись лицом, ответил пожилой капитан, помрачнев, оценивающе, даже с каким-то интересом разглядывая эту страшную, завораживающую в своей апокалиптической абсурдности картину.
- Они должны быть единым целым - нисколько не смущаясь происходящего, присела на корточки, испачкав юбку и полы мантии, с интересом зачерпнула ладонью разлитую по полу густую смердящую мерзость рыжая Лиза, попробовала ее на язык. Встала, отошла и, вытерев руку о бедро, объяснила всем - они вышли из строя и теперь бесполезны.
В мрачном молчании, потрясенные увиденным зрелищем, все покинули кабинет охраны и вернулись обратно в холл перед парадной лестницей. Лейб-инженер задержался, снова запер дверь, бегом догнал остальных.
Отсюда остались два пути. В восточное крыло здания, в герцогские апартаменты и наглухо запертые таинственные комнаты давно умершей при загадочных обстоятельствах жены герцога Вильмонта, от которых ни у кого, кроме Риты Фальки не было ключей, и на третий этаж, куда можно было подняться по одной из двух ближайших лестниц. Обе располагались на втором этаже: одна к востоку, по левую руку, от парадного входа, между ныне пустующей квартирой покойного генерала армии Якова Кибуцци и министерской гостиной, а вторая к западу, по правую, между комнатой для ожидающих герцогской аудиенции и туалетом.
Посоветовавшись с капитаном Форнолле, принцесса Вероника сообщила всем, что они идут наверх.
На темной и крутой, облицованной завораживающим глаз своим необычным оттенком серым блестящим мрамором площадке было безлюдно, темно и тихо. Тусклого, угасающего уже на расстоянии двух метров от ламп газового света едва хватало чтобы подсветить хотя бы половину высокой и узкой каменной, с чугунными перилами, лестницы. Тревожные тени от вазонов с цветами прыгали по далекому потолку в вышине. Темный портал окна высотой в два лестничных пролета, чуть багровел на фоне массивных и толстых, крашеных понизу светлой, не отражающей света, масляной краской стен. За ним просматривались темные, бесформенные контуры деревьев герцогского парка и черный, на фоне тусклого, едва различимого зарева, возвышающийся над ними шпиль Собора Последних Дней. Два лестничных марша, разделенных площадками с декоративными мягкими скамеечками, вели в темноту, на третий этаж, наверх. Под самым окном, за стеклами, перед фасадом дворца внизу, как будто где-то далеко под ногами, горел костер, но людей ни рядом с ним, ни около других костров, ни дальше по дорожкам парка, видно не было.