Детектив постарался не подать виду, что удивлен. Минуту все трое сидели молча. С усталой бессмысленной ненавистью смотрели перед собой в столы, слушали, как собирают конный отряд во дворе, как грохочут сапогами, хлопают дверьми и переговариваются в коридоре полицейские.
С проспекта гулко ударил колокол. В храме рядом закончилась литургия.
- Марк - насладившись злостью Марисы и сделав вид, что теперь она для него пустое место, уже более приветливо обратился к Вертуре магистр - а вы действительно пытались отравить генерала Гандо? Тогда, перед осадой Ронтолы, во время войны.
- Нет - покачал головой тот и тоже улыбнулся, злорадно и игриво. Эта тема и эти приятно волнующие сердце воспоминания о столь благоприятном исходе, этого, наверное, самого глупого эпизода его жизни, всегда навевали на него веселье - мы вообще следовали по служебному поручению. Искали убежище маркиза Евпидора Димстока. А генерал случайно попался на пути...
Мариса внимательно смотрела на него, поджав губы, видимо хотела высказаться, наверное, как-то по-особому грубо, но сдержалась, предпочла прежде послушать что он будет говорить.
- Да, помню, был тут этот Димсток - прикрыл глаза, словно вспоминая что-то очень забавное и веселое, кивнул магистр Дронт, заговорил протяжно, скрипуче и медленно - лет десять назад, всей Гиртой его ловили, но не нашли. Сбежать успел. Анекдот был - как явился, сразу завел знакомства с богатыми семьями у кого во времена Смуты убили брата, мужа или сына. Рассказывал, что это он тот самый спустя много лет вернулся, выжил. Денег набрал у наших богатеньких дурачин, у кого в долг у кого так. Обвел вокруг пальца половину Гирты и исчез. Никто его найти не мог. Сэр Вильмонт тогда еще приказы об аресте отозвал, направил по городу глашатаев-скороходов с объявлением. А в объявлении - поделом вам всем, нечего было связываться с преступниками, а родственников надо было отговаривать, а не сидеть, сложа руки, пока они чудили. Указал - хотите, сами ищите, а полиция вам помогать не будет. Всем Круг и Смуту, типа припомнил. Всей Гирте отомстил.
И магистр едко улыбнулся, словно эти воспоминания навевали на него какие-то злорадные приятные мысли.
- Его ликвидировал Орден. Расщепительной ракетой - пояснил, вставил слово, детектив - сэр Вайриго забросил маяк в портал, а потом туда выстрелили с воздушного крейсера.
- И Вайриго вашего помню - кивнул, поделился воспоминаниями, магистр Дронт, теперь в его словах звучали одновременно неприязнь и опасение - важная птица, не скажешь сразу, не то, что наш Лео, скромный такой с виду, смиренный. Приезжал, привез бумаги, смотрел архивы в храмах, гулял по всей Гирте. Тихий такой, пожилой, вежливый, не вмешивался ни во что здесь, не задавал вопросов, приглядывался, мочал, даром, что из Ордена. Сказал, что только сделать выписки, по делу Зогге и Димстока. Никто ему тут конечно не поверил, но придраться было не к чему. Приехал и уехал, никому зла не причинил. А со смертью Димстока да, многие обрадовались ей. Вы же тоже к этому руку приложили? Так, а что было с генералом на самом деле?
И он многозначительно посмотрел на Марису. Та нахмурилась, выжидающе глядя на детектива.
- Да ничего... - расслабившись, коротко бросил он в ответ. Мысли путались после бессонной ночи и Вертура ответил как есть, не кривя душой, но все же не забыв прихвастнуть, как он всегда любил - случайно встретились на дороге в кабаке. Поужинать куда потише зашли... Мы были немного знакомы до этого, напились глогу. Ну я же принц-изгнанник, генералу со мной по фужеру другому, третьему, четвертому не стыдно. Он хотел арестовать нас, но шинкарь такой дряни поднес, что мы сами чуть не потравились...
- Анна, а это вам Хельга приказала такую героическую историю сочинить? - с мрачной веселостью, кивнул ей, глумливо сверкнул очками, внезапно перебил магистр Дронт детектива, словно эта история была ему совсем неинтересна - или доверила вам это дело, а вы уже сами решили слепить из сэра Вертуры тайного агента королевской контрразведки? А? Так искренне, так патриотично, так восторженно вышло, прямо любовь к родине, самоотверженный герой-полицейский. Даже нашему святоше-Лео такое лицемерие не под силу. А про слабительное для генерала это ваша творческая самодеятельность, тайные фантазии, мечты на ночь, полет мысли? А Хельга нас тут совсем за идиотов держит, раз эту ахинею утвердила. И поверили же!
Мариса промолчала в ответ, поджала губы, прищурилась и сделала гордый вид, что от этих слов ей совсем не обидно. Сцепила в замок пальцы, чтоб не дрожали руки, закусила губу, и детективу даже показалось, что она вот-вот заплачет от унижения и обиды. Несмотря на неласковый прием, ему даже стало жалко ее от того, как грубо все обходятся с ней.
- Так, а кто за банкет-то в конечном итоге платил? - так и не получив ответа продолжил расспрос уже снова больше не обращая внимания на Марису магистр.
- Понятия не имею - передернул плечами детектив - генерал хотел арестовать нас, как государственных преступников, но напился настолько, что упал лицом в борщ. А мы убежали дворами, пока все разбирались, что там случилось.
- Да, примечательная история, как всегда идиотизм! - с мрачной игривостью и презрением улыбнулся левым краем рта магистр, явно издеваясь над детективом и посоветовал - рассказывайте ее почаще здесь, в Гирте. И главное побольше пикантных подробностей, кого, куда и как тошнило. Наша публика это любит, нарасхват берет, взахлеб читает, а потом морщится брезгливо, что за дрянь пишут. Про ваших Гандо, Харбибулей и Колле, тут, у нас, сочиняют анекдоты, вот будет еще один. Из первых уст, не понаслышке. А то все рисуют одни и те же карикатуры уже сколько лет, все пишут углем на стенах, кидают неприличные жесты в сторону Мильды, глумятся перед подругами на диванах в гостиных - магистр презрительно скривил рот, уточнил о ком речь - рыцари наши отважные. Каждый бился против тысячи и миллион убил. И как войну проиграли раз все такие герои и все по тактике - руками разводят, никакого объяснения ни у кого нет. Чудеса в решете. Так что до сих пор с досады мечами колют портреты сэра Эмери, на турнирах побеждают каждый раз, медалей себе наковали и навесили, сами себя наградили. Прямо национальная идея. Так что не одна Анна у нас тут такая остроумная, пасквили и водевили в газету пишет про генерала вашего, как он ночью на горшке спьяну опрокинулся. По десятому кругу одно и то же. Хотя уж кому-кому, а Анне только лучше стало от этой войны, с косой вдовьей радуется, ходит теперь.
Он выразительно кивнул на Марису, и пояснил, заметив вопросительный взгляд детектива уже без тени шутки с мрачной, неприязненной усмешкой.
- Она же у нас творческая личность, с богатым внутренним миром, прямо поэтесса в шляпе с пером и чернильницей. Но отчего-то муженек у нее, как у всех этих ваших художниц, писательниц и поэтесс, оказался мразь, задира, хам, выпивоха и бестолочь. Только вот как до войны дошло дело, дальше Прудов не уехал...
- Да, падаль этот Гандо, петух и солдафон! - бросив быстрый взгляд на презрительно улыбающуюся словам магистра Дронта Марису, чтобы перевести тему, но все же не удержался, внезапно обнаружив в этом язвительном, неприятном ему человеке благодарного слушателя, зло бросил в ответ, перебил его детектив - с дивана пол пачкал напившись, стены тряслись, на весь дом было слышно. Победой на весь мир звенел, к невесте моей, пока я за Димстоком по снегам гонялся, в гости печенье песочное и тортики с вином жрать ходил!
- Сам ей носил ей с угла, или это она ему пекла за победу?- видимо уже потеряв всякий интерес к генералу и Марисе, казалось-бы от нечего делать, продолжил расспросы магистр.
- Кухарка в душе она была, если так, душой не кривить... - с досадой махнул рукой детектив и забегал глазами по комнате в поисках бутылки вина или крепкого. Магистр Дронт приметил его взгляд и обхватившую пустой фужер ладонь, презрительно покачал головой, с трудом нагнулся, достал из-под дивана припрятанную там бутылку 'Лилового номер один' и налил детективу. Тот сделал большой глоток крепкого, передернул всем телом. Задумался, приметив, что теперь Магистр Дронт и Мариса почти одинаковыми внимательными, как на допросе взглядами смотрят на него - магистр Дронт вроде и с прежней язвительной неприятной веселостью, но как-то особенно прищурив глаза настороженно и хищно. А Мариса с мрачной готовностью, словно затаив на детектива злобу, выжидая того момента, когда он напьется, снова начнет говорить то, чего не следует, чтобы записать показания, сдать его как изменника, а на допросе с пристрастием быть свидетельницей.