— Пятое колесо — это не так уж и дурно, ты когда-нибудь слышал о запасном колесе? Оставайся, старик, я бы с удовольствием послушал еще что-нибудь, на гитаре то бишь.
Пока Балтус подчеркнуто неохотно снимает туфли, Гарри идет за гитарой. Вернувшись, он видит, как Балтус целует Марину, а может и наоборот, Марина — Балтуса, определить сложно, ясно только одно: целуются они поцелуем не модным, как бы мимолетным, а скорее уже старомодным — долгим и выразительным.
Гарри хлопает Балтуса по плечу:
— Эй, Джимми Хендрикс, ослобони даму и айда на кухню.
— Зачем это? — интересуется Балтус.
— Там видно будет, там видно будет…
Гарри садится на край кухонного стола, ноги ставит на стул. Балтус усаживается на подоконник.
— Слушай, — говорит Гарри, — я сейчас кое-что тебе сыграю, а ты внимательно следи, не зевай.
Он демонстрирует сначала несколько несложных аккордов в комбинациях, потом усложняет игру.
— А теперь попробуй повторить, только, пожалуйста, не жеманься.
Балтус берет гитару и без труда играет все, что играл Гарри.
— Или ты самородок, или чертовски долго поработал на этой деревяшке, — говорит Гарри.
— Я играю с шести лет, а последние три года в нашем школьном ансамбле…
— Тогда стой тверже и напряги слух, я делаю тебе предложение.
Балтус плавно съезжает с подоконника.
— Предложение такое: ты можешь присоединиться к нам. Юмбо, наш второй гитарист, с сентября начинает работать с собственной группой, так что нам нужен новый человек.
Балтус ошарашен.
— Ты хочешь сказать, я стану членом группы?
— Согласие необязательно давать сразу, можешь и подумать.
— Ну, теперь держись ты. Знаешь, кем я хочу стать?
— Нет, конечно, откуда бы?
— Врачом! Врачом и никем иным!
— Ах, вот как, господин доктор начинает в сентябре курс обучения?
— К сожалению, нет, не приняли, — грустно сообщает Балтус.
— Ну, парень, тогда мое предложение для тебя настоящий подарок судьбы, или тебе, может, известен какой-нибудь хитроумный способ получить медицинское образование и соответствующий диплом? Как ты собираешься стать врачом, если тебя не приняли в институт?
— Это уж моя проблема, не твоя, — сухо отвечает Балтус.
Гарри не отступает.
— Давай все-таки потолкуем на разумной основе. С одной стороны, тебе предлагают шанс, с другой — у тебя вообще нет никакого. Не болван же ты, чтобы не видеть такой очевидной истины. Если ты попадешь к нам и мы сработаемся, то самое позднее через два года будешь раскатывать на собственных «Жигулях». Допустим, произойдет чудо, и ты поступишь в институт. Какой, думаешь, будет твоя жизнь через два года? А такой, что ты будешь просто сгорать от счастья, если я тебе при встрече бесплатно поставлю кружку-другую пива. Ну, ладно, стал ты наконец врачом, отбухал, разумеется, предварительно пять или сколько там лет, и что потом? Потом будешь изучать дряблые гнилые животы, рассматривать миндалины и прописывать пилюли — и все это не где-нибудь, а в какой-нибудь захудалой больничке мекленбургского захолустья.
— Замолчи ты!
Балтус взбешен. Ведь в том, что говорит Гарри, есть некая логика. Некая. Не некая, а совершенно определенная, та, которую можно вычислить, — в марках, пфеннигах, месяцах, годах.
«А вы не задумывались, в какое положение можете попасть, если вам не удастся стать врачом?» — звучит в ушах Балтуса голос Биррхана.
Но тут его снова возвращает к действительности Гарри:
— Мы как раз отправляемся в турне по приморским курортам, на месяц, потом в отпуск. В сентябре начинаем репетиции, вот тогда и можешь подключиться. Надо бы только получить в музыкальной школе профессиональное удостоверение, но это можно быстро уладить. Ну как, да или нет?
— Да ничего я тебе не скажу, не знаю…
Балтус колеблется. А что, если и вправду ничего не получится с учебой? И кто может дать гарантию, что после одного или двух лет работы санитаром его действительно направят на учебу в институт? А предложение Гарри не химера, и оно ужасно заманчиво, и не только из-за денег.
Гарри напирает, он почувствовал, что Балтус заколебался.
— Ну, остановимся тогда на том, что ты пока не говоришь «нет»…
В это мгновение на кухне появляется Марина.
— Не буду вам мешать, — говорит Гарри, берет гитару и уходит. У самой двери поворачивается и подытоживает: — Итак, ты не сказал «нет», доктор…
— Ты не голоден? Подожди чуть, сейчас что-нибудь приготовлю, — говорит Марина.