Вот рассказ полковника - впоследствии генерала танковых войск Венка. Прочной скалой в боях на Дону и Чире встала танковая группа 22-й танковой дивизии. Своими молниеносными контратаками в те трудные недели она снискала себе высокую репутацию у пехотинцев, став настоящей легендой. Конечно, через несколько дней в группе осталось только шесть танков, двенадцать бронетранспортеров и одна 88-мм зенитка. Командир группы, полковник фон Оппельн-Брониковский, сидя в своем танке концерна "Шкода", руководил действиями своей части с самой передовой в кавалерийском стиле. Эта танковая группа действовала на Чире как настоящая пожарная команда. Венк бросал ее всюду, где возникала опасная ситуация.
Когда 27 ноября генерал-фельдмаршал фон Манштейн принял командование вновь созданной группой армий "Дон", Венк явился к нему для доклада в Новочеркасск. Манштейн знал полковника. Поэтому приказ командующего звучал лаконично:
– Венк, вы отвечаете мне головой за то, чтобы русские не прорвались к Ростову на участке вашей армии. Фронт на Дону-Чире необходимо удержать. Иначе мы потеряем не только Шестую армию в Сталинграде, но и всю группу армий "A" на Кавказе.
А в группе армий "A" насчитывался миллион человек. Неудивительно поэтому, что в такой ситуации боевые командиры часто прибегали к отчаянным мерам.
Сверх всего прочего, немцам отчаянно не хватало подвижных танковых тактических резервов, чтобы противостоять вражеским танкам, массы которых появлялись повсюду, сея страх и панику в тыловых районах группы армий. Штаб Венка создал танковую часть из поврежденных танков, потерявших ход штурмовых орудий и бронемашин. Часть эта весьма эффективно действовала в ключевых точках обороны на Дону и Чире.
Конечно, часть приходилось пополнять. Так офицерам Венка пришла в голову мысль "подбирать отдельные танки из числа транспортировавшихся через район их армии в группу армий "A" или в 4-ю танковую армию, снабжать их экипажами из опытных профессионалов своего дела и включать в состав своих танковых рот". Так постепенно Венк собрал "свой собственный танковый батальон". Но однажды, когда начальник его оперативного отдела, подполковник Хорст, докладывая вечером обстановку, по неосторожности упомянул о том, что опасный прорыв противника на Чире удалось ликвидировать силами "нашего танкового батальона", генерал-фельдмаршал и его штаб насторожились. Венка вызвали в штаб-квартиру группы армий.
– Каким это танковым батальоном ваша армия исправила положение? спросил Манштейн. - Согласно нашим сведениям, у вас нет такого батальона.
Ничего не поделаешь - Венку пришлось признаваться. Он доложил о том, как все происходило, и добавил:
– У нас не было иного пути, если мы хотели разрешать все те критические ситуации. Если необходимо, я прошу, чтобы мои действия расследовал военный трибунал.
Пораженный услышанным, генерал-фельдмаршал фон Манштейн только покачал головой. Потом на губах его появилась тень улыбки. Он решил придать весь инцидент забвению, но "умыкание танков" в дальнейшем строго запретил. "Мы передали некоторые из наших машин в распоряжение 6 и 23-й танковых дивизий и отныне и впредь применяли только танковые части не более роты, чтобы не привлекать внимания высшего начальства".
Таким образом широкая брешь, прорванная советским наступлением в немецком фронте в тылу 6-й армии, была заделана - настоящий триумф талантливых военных руководителей. В течение недель рубеж протяженностью 200 километров удерживался формированиями из железнодорожников, личного состава служб труда, строительных подразделений организации Тодта и добровольцев из кавказских и украинских казаков. Нужно также добавить, что многие румынские части, отбившиеся от своих армий, поступили под немецкое командование. Под руководством немцев и сверх того с немецким вооружением и снаряжением они прекрасно сражались, а многие по своему личному почину на долгое время оставались служить в немецких войсковых формированиях.
Первое крупное регулярное соединение, появившееся на чирском фронте, прибыло в конце ноября, когда 17-й армейский корпус генерала пехоты Холлидта проложил себе путь в район боевых действий румынской 3-й армии. Все вздохнули с облегчением.
По предложению Венка, командование группы армий вверило под начало генерала Холлидта весь участок Дон-Чир со всеми сражавшимися там формированиями. Они были сформированы в "Оперативную группу Холлидта". Таким образом, пестрая мешанина частей, известная как "Армия Венка", прекратила свое существование. Она с блеском выполнила свою задачу, по сложности едва ли имевшую себе равную в военной истории.
Кроме всего прочего, своими действиями она заложила основу для второго акта боевых действий на Чире - захвата высот на юго-западном берегу реки, необходимых для любой контратаки. Эту задачу удалось выполнить в начале декабря специально переброшенной в этот район 336-й пехотной дивизии и подтянувшейся вслед за ней 11-й танковой дивизии.
Немцы овладели высотами в ходе ожесточенных боев и отбили все советские атаки. В соответствии с планом Манштейна, позиции на Чире имели жизненно важное значение для освобождения запертых в Сталинграде войск. Для этого наступления генерал-фельдмаршал использовал армейскую группу Гота из района Котельникова к востоку от Дона. Чирский фронт обеспечивал фланговое и тыловое прикрытие операции по спасению 6-й армии. Более того, как только позволила бы ситуация, 48-й танковый корпус, находившийся теперь под командованием генерала танковых войск фон Кнобельсдорффа, должен был поддержать Гота атакой в северо-восточном направлении силами 11-й танковой, 336-й пехотной дивизий и полевой дивизии Люфтваффе. Трамплином для этой вспомогательной операции предстояло послужить последнему донскому плацдарму 6-й армии в районе Нижне-Чирской, в том самом месте, где Чир впадает в Дон. Там полковник Адам, адъютант генерала Паулюса, держал ключевую точку силами наскоро собранных сводных частей 6-й армии, ведя поистине героические оборонительные бои.
Итак, делалось все необходимое, все, что было в человеческих силах, чтобы военным талантом и беспримерной храбростью исправить ошибки Гитлера и спасти 6-ю армию. 7. Гот начинает операцию по деблокированию "Зимняя гроза" и "Удар грома" - 19 декабря - Еще только 50 километров - Довод в пользу "Удара грома" - Рокоссовский предлагает почетную капитуляцию.
12 декабря Гот начал атаку. Задача, стоявшая перед его опытными, изобретательными и смелыми танковыми командирами, была трудной, но выполнимой.
Обеспечение правого фланга группы Гота осуществлялось, как и оборона на Чире, самыми необычными методами. Полковник Дёрр, возглавлявший немецкий штаб взаимодействия в румынской 4-й армии, создал тонкую линию прикрытия силами сводных частей и надерганных отовсюду где только можно и нельзя "лоскутов" немецких мобильных формирований, действуя методами, похожими на те, к которым прибегал полковник Венк на севере. Боевые группы под командованием майора Зауванта из частей 14-й танковой дивизии и полковника фон Паннвица из казачьих эскадронов, частей ПВО и сводных формирований восстановили некое подобие порядка в отступавших румынских войсках и немецких тыловых службах, на которые перекинулась паника.
16-я моторизованная пехотная дивизия отступила из Калмыцкой степи на заранее подготовленные позиции. По пути на южном фланге ей также удалось предотвратить попытку русских ударить с востока в тыл группы армий "Кавказ" и отрезать ее.
Резонно было предположить, что уж теперь-то Гитлер направит все имеющиеся в его распоряжении войска на деблокировочный рейд Гота, чтобы тот мог осуществить 100-километровый прорыв по вражеской территории с максимальной отвагой и скоростью. Но Гитлер вновь поскупился. За исключением 23-й танковой дивизии, он не снял с Кавказского фронта ни одного войскового формирования. Единственной в полной мере сильной и эффективной частью, приданной группе Гота, являлась переброшенная на Восточный фронт из Франции 6-я танковая дивизия генерала Рауса, насчитывавшая в своем составе 160 танков. Она прибыла 12 декабря с 136 танками. 23-я танковая дивизия прибыла с 96 танками.