Однако на этом европейские приключения Требича не закончились. Ничуть не устрашенные провалом, уцелевшие заговорщики собрались в Мюнхене, собираясь вдохнуть новую жизнь в план «монархических переворотов в Австрии, Венгрии, Чехословакии и Германии с последующим вторжением в Россию силами этих стран при поддержке белогвардейцев и бывших русских военнопленных» (88). К середине 1920 года разгром русских белогвардейцев был практически завершен, и такие заговоры уже устарели, не успев родиться, но все же миссию Требича нельзя было считать выполненной — до тех пор, пока вся Центральная Европа не была очищена от Белого движения.
В среде самих заговорщиков один только майор Франц фон Стефани, один из командиров Добровольческого корпуса, заподозрил истину и сразу предложил Бауэру и заместителю командира Добровольческого корпуса Эрхардту немедленно убрать Требича. Бауэр не обратил должного внимания на намерения Стефани и не придал им никакого значения, но Требич обо всем пронюхал. Складывалась благоприятная ситуация, позволявшая раз и навсегда уничтожить так называемый «белый интернационал».
Изображая импульсивное действие насмерть перепуганного человека, Требич похитил толстую папку со свежими заговорщическими планами белых и в Вене продал ее чехам, которые не замедлили передать ее французам и британцам: в результате несколько тайных военных организаций были разоружены, большая часть белогвардейских заговоров в Центральной Европе была раскрыта и уничтожена. После этого, запасшись шестью паспортами, Требич исчез на Дальнем Востоке. «О нем ничего не было слышно до 4 сентября 1922 года, когда он позвонил в американское посольство в Токио. Согласно непроверенным данным, в тот момент он, имея на руках советский паспорт, направлялся в Тибет, чтобы помочь группе немецких офицеров спланировать и организовать поход в Индию». Требич еще раз всплыл в Шанхае под личиной буддийского монаха Чао Гуна (Свет Неба) (89).
«Роялистский заговор», как окрестили его британцы, действительно «мог изменить все». Если бы заговор генералов удался, то весь Версальский договор превратился бы в ничего не значащий клочок бумаги. Конечно, к тому моменту, когда в Берлине произошел Капповский путч, с Колчаком было уже почти покончено, поэтому в то время едва ли можно было ожидать возникновения полноценного русско-германского белогвардейского альянса, но восстановление династической Германской империи, поддержанной сателлитами в Центральной Европе, послужило бы — и, думается, весьма успешно — делу ослабления большевистского влияния в Евразии при поддержке других белых армий — Деникина, Юденича и тех, кто уцелел после сибирского разгрома. Во-вторых, было бы большой ошибкой рассматривать Капповский путч как признак пробуждения нацистов — несмотря на свастики, украшавшие шлемы прибалтийских ветеранов, и их националистические песни; заговор Каппа — Люттвица был попыткой роялистского, а не нацистского восстания. Капп, Людендорф и их соратники не имели ничего общего с всплывавшим расистским культом подпольной Германии, культом, который позже консолидировался вокруг «одаренной личности» Гитлера — в ходе событий, душок которых Веблен уловил еще в 1915 году. Генералы — победи они в 1920 — восстановили бы бледную копию старого имперского порядка, и это свело бы к нулю все труды британцев; нацизм в таком случае рисковал задохнуться в зародыше. Таким образом, в целом Требич блистательно справился со своим поручением; он способствовал уничтожению европейского Белого движения в тот критический момент, когда оно было еще способно повлиять на исход Гражданской войны в России, упразднить Веймарскую республику с ее бутафорским парламентаризмом, репарациями, хроническими социальными потрясениями и «встроенным» в нее способом взращивания «завтрашнего врага».
Требич был повивальной бабкой нацизма.
31 марта 1920 года, можно сказать, наутро после Капповского путча, Гитлер был официально уволен из армии и мог теперь полностью посвятить себя политической деятельности. Он занялся реорганизацией партии, которая была настолько нищей, что не имела далее печати (90), изменив в первую очередь ее название. Отныне она стала именоваться Национал-социалистской немецкой рабочей партией (NSDAP)*.
* Nationalsozalistische deutsche Arbeiterpartei.
К февралю следующего года он затмил всех остальных действующих лиц набиравшего силу движения, став его единоличным вождем и непревзойденным пропагандистом. В августе 1921 года, готовясь к схваткам с коммунистическими и социал-демократическими дружинами, он создает ядро СА (Sturm Abteilungen) — штурмовых отрядов, получивших впоследствии прозвище «коричневорубашечники». Новую военизированную организацию замаскировали под спортивное объединение.