3. Набег на Литву — страну, отделяющую Германию от Финского залива и от Польши и имеющую каких-нибудь двенадцать полков; вторжение начнется одновременно с двух сторон: посредством марша германских дивизий из Эйдкунена на Ковно (Каунас), около 65 км, и марша польских бригад из Вильно на Ковно, также около 65 км. Ковно — столица Литвы — лежит как раз посредине, в тисках между двумя сильными союзниками, и никакое сопротивление, никакой героизм не спасут изолированную Литву от этой перспективы. Литовский летчик Адамовичиус высчитал, что для обороны литовской границы, протяжением в 800 км, против Германии и Польши понадобилось бы 1 595 самолетов, это, примерно, численность английского воздушного флота. А победа над Литвой отдаст аэропорты Ковно и Шаулиай (Шавли) в руки Геринга; они станут промежуточными станциями на воздушном пути Берлин — Москва; германская «Балтийская армия» установит через Ковно — Вильно прямой контакт с польской армией[84] и будет продолжать свой марш к северу по направлению Рига — Ревель (Таллин).
4. На этом этапе, в той или иной форме, должно по следующему пункту диспозиции произойти соединение германской армии с армией балтийских фашистов в Латвии, Эстонии и Финляндии. Это важный этап, потому что здесь в непосредственной близости позиции, откуда должно начаться наступление против СССР, ряды германских ударных войск пополнятся свежими резервами, в то время как, с другой стороны, соседство германского флота парализует всякое возможное сопротивление балтийских национальных правительств (если они еще будут существовать). В общем, резервы военной живой силы во всех «нейтральных» балтийских странах (Эстония, Латвия, Финляндия, Швеция, Норвегия, Дания) составят около одного и трех четвертей миллиона человек. Нет сомнения, что в момент решающей операции на Востоке Германия попытается безжалостно использовать свое господство в Балтике на море и на воздухе, чтобы завербовать как можно большую часть этих резервов в свою армию «крестового похода».
Это прежде всего будут: старые фашистские союзники национал-социалистов, участники северо-восточной фашистской лиги и подчиненные Гофману офицеры со своими бандами; Маннергейм, который со своими лапуасцами еще в 1919 г. хотел помочь Юденичу в наступлении на Ленинград; генерал Ларка со своими эстонскими «ветеранами»; латвийский генерал Гоппер, некогда командир армии Колчака в Сибири, и т. д. После этого фашистские диктаторы попытаются вместе с германскими генералами провести непосредственную мобилизацию населения на защиту европейской цивилизации от большевизма, разумеется. Интересно, что уже теперь делаются попытки втянуть скандинавские страны в «оборонительный союз» с Финляндией.[85] Соединение армий германского и балтийского фашизма будет последним «штрихом» перед решительным выступлением для осуществления цели кампании.
5. Наступление на советскую территорию в районе Ленинграда, чтобы пожать плоды воздушной и морской атак и использовать их для прорыва на суше к красной твердыне. С точки зрения времени этот удар, как уже показано, вряд ли будет предпринят до тех пор, пока не будет совершен балтийский марш. Территориально главный удар предполагается нанести в непосредственной близости от Ленинграда с Финского залива (с позиций эстонской Нарвы) и затем повести к Ораниенбауму.
Это путь, избранный в 1919 г. русским белым генералом Юденичем и его союзниками из Балтийского корпуса. Наступление может также начаться на южном секторе близ Пскова, чтобы отрезать северные русские силы от белорусской армии. Третий путь по суше — через узкие финские «ворота» к северу от города, уже хорошо защищен советскими укреплениями. Тем или иным путем генерал фон-Рундштедт — Клук Востока — попытается, опираясь на Балтику, координировать свое наступление с действиями морского и воздушного флотов и удушить социалистический город в тройном кольце.
Удастся ли ему зайти так далеко — это другой вопрос; он будет решаться не только советской армией, но еще до того всеми друзьями мира. Но по крайней мере сейчас уже становится понятным, что кроется за таким «предложением»: «удовлетворение Германии уступкой ей Балтики в качестве специальной сферы влияния». Агрессору хотят дать в руки нож. Отдать Балтику Германии — это то же самое, что подарить Кале Герингу. План тройной атаки на Ленинград целиком зависит от этой промежуточной позиции, как когда-то шлиффеновский план — от Бельгии.
Таков марш северной фашистской армии — «северного крестового похода», который должен привести отсюда к Москве. Путь этого «крестового похода» должен охватить львиную долю европейского континента: Германию, Скандинавию, Балтику, Польшу и СССР (теоретически) вплоть до Урала. Он превращает Балтийское море в озеро германского фашизма. Он устанавливает диктатуру германских генералов, адмиралов и воздушных коммодоров над всем пространством между меридианом Норвегии и Двиной. Только поражение на Востоке заставит фашистских варваров умерить свой пыл в этой зоне. В противном случае североевропейская империя Германии должна стать совершившимся фактом. Таков путь «туда». Это только подготовка к пути обратно. Та же самая армия, когда она окончательно завладеет добычей, согласно плану Гофмана, должна проследовать назад. «Победоносные» фашистские орды обратятся тогда на запад. «Победоносный» германский флот и воздушные силы перейдут из Балтийского моря, в Северное. Что станется тогда с «западноевропейской демократией»? Что станется с Британией?
Южный фашистский поход
Теперь остается всего один сектор стратегического гитлеровско-гофмановского плана «для Востока» — южная Европа. Операции в Богемии, на Дунае, на Карпатах, на Черном море и на Днепре должны завершить вторжение фашизма на севере. В целях экономии места мы вынуждены сократить описание этой картины, хотя с политической и военной точек зрения она не менее поразительна, чем северный «крестовый поход».
Дунайская зона представляет собой на юге Европы то же, чем является Балтика на севере: зону, к которой Германия явно питает особое пристрастие и благоволение, объект ее особой «бескорыстной дружбы» и «родства». И в самом деле, это — зона, через которую должен пройти дикий марш второй германской армии, марш «на Киев»; зона, где должны формироваться прочие фашистские, предназначенные для вторжения, орды; зона, предназначенная к тому, чтобы однажды стать территорией новых «южногерманских» протекторатов и вассальных государств.
Главное стратегическое различие состоит в том, что здесь «вводное» германское развертывание сил будет происходить в основном не на море, как на севере, а на суше — среди мелких и слабых дунайских стран; так что насилие и разрушение здесь будут применяться еще шире, чем в балтийской зоне. Вдобавок, германский генеральный штаб уже однажды проходил этим путем: в последней войне, когда фельдмаршал Макензен с начальником штаба, полковником Сектом, совершал «центральноевропейскую» завоевательную экспедицию из Австрии и Болгарии вплоть до Румынии.
Очевидно, что антигитлеровские силы на этом пути будут сильнее, чем на севере; что фашистской южной армии придется здесь сломить сопротивление государств Чехословакии, Австрии, Румынии, а возможно Югославии и Турции, если они не будут «мирным путем» завоеваны предварительно; очевидно также, что весь передовой рабочий класс и многочисленное крестьянство в этой зоне попытаются преградить дорогу этой армии. В свете этих фактов грядущее столкновение рисуется еще. более грозным. Много крови будет пролито между Мюнхеном и Днепром. «Форсирование» дунайской зоны в качестве подготовки к наступлению на Украину снова распадается на пять отдельных последовательных операций:
1. Оккупация Австрии как первый «естественный» шаг на юг, который должен сделать Вену новой главной базой для южного «крестового похода» и для всего южноевропейского фашизма. Будет ли «младший брат» Шушниг защищаться или нет, но «историческая проблема» аншлюсса Австрии, политически такая трудная для Гитлера, становится детской игрой, как скоро она облекается в военную форму. Вряд ли понадобится даже новый венский путч австрийских СС, когда баварские дивизии (иод командой генерала фон-Бока, бывшего штабного офицера кронпринца) пересекут границу возле Инна и в течение шести часов стремительно пронесутся в моторизованных колоннах к Вене, отбросив маленькую австрийскую «армию».
84
В октябре 1935 г. Дорпмюллер, глава германских железных дорог, установил в Варшаве «сотрудничество», т. е., иными словами, согласовал в стратегических целях работу польских и германских железных дорог.
85
Вспомним попытки создания «Северного европейского блока» в Швеции и Норвегии и визиты начальника шведского генерального штаба Нигрена в Финляндию и Польшу в 1934 г. Бломберг, германский военный министр, посетил Швецию в 1934 и 1935 гг. Шведская военная промышленность (заводы Бофорс) прямо или косвенно контролируется Круппом и вторым по значению (после геринговского шурина графа Розена) вождем шведских фашистов полковником Экстремом, который во время войны состоял в германской армии, а затем в русском белогвардейском балтийском корпусе. 26 июня 1935 г. Розенберг совершенно открыто заявил на конгрессе «Северного общества» в Любеке: «Мы приветствуем представителей северного мира (скандинавские страны)… Мы хотим выразить надежду, что они также полностью осведомлены о том, что вся Балтика в целом заинтересована в объединении против большевистского Востока».