Но это я отвлекся, чертежи были готовы в такие сроки, в которые как сказал один из конструкторов «Даже Сталин так быстро сделать не приказывал». Но сделали, со всеми честно расплатились, и передали чертежи на предприятия. Естественно на разные, и под разными фирмами однодневками, плюс, указывалось, совершенно другое оборудование назначения деталей, от тепловозов, до гражданской авиатехники. Но только не космос. И тут расходы тоже откликнулись. Третья ступень разгона — фигня. Фото, и приемо-отсылающее оборудование — тоже, чай не в шестидесятых годах живем. Но вот все эти двигатели поворота, настройки ориентации и управления ими обошлись в копеечку. Спутник не просто надо вывести на орбиту, его еще надо сориентировать, а потом и управлять им. Рейх конечно подсобил деньгами, но вот нужной аппаратуры там естественно еще не было. Так что мы с Николаем Петровичем надеялись на русское «получиться — хорошо, а не получиться — так и хер с ним». С заказом деталей возникли тоже проблемы. Частные предприятия конечно же брались, и недорого, а государственные требовали таких денег, что ни у нас, ни у Рейха их попросту не было, мол, налоги, документальное оформление. И так далее, а частным порядком приходилось контролировать каждую мелочь, но и тут Николай Петрович нашел решение, собрал нескольких выпускников технических ВУЗов, за хорошее вознаграждение и поручил им контроль деталей. Селил на съемные квартиры, как и в прежнем случае хорошо платил, но и как кнут, сразу предупреждал о санкциях в случае допущения бракованной продукции. По всей информации о давлении или подкупе на «контролеров» перенаправил материалы для проверки в свою службу безопасности. И вот тут высветилась разница поколений, те молодцы с техническим образованием, несмотря на все предупреждения, велись и на подкуп и на угрозы. Причем на угрозы велись единицы, а вот на подкуп почти все. На вопрос зачем он на это пошел, тот просто отвечал, что, у нас же разовая работа, так что и плевать на результаты. Но все-таки Николай Петрович собрал два спутника с разгоняющими модулями. И переправил их на Украину, вернее попытался переправить. А в трюмах авианосца лежало запускающее оборудование к ним. И вот поступило сообщение, что этот груз, «спутники», не пропускает украинская таможня. После интенсивных телефонных переговоров, все «воспитатели», кроме одного, поехали в расположение транспортного железнодорожного терминала, для выяснения отношений с таможенниками. А мы остались, я, не говорящий по немецкие, «воспитатель», и сто семьдесят рыл тинэйджеров, естественно не говорящих по русски. Мы уже хотели снова поехать колесить по городу как вдруг к нам в автобус ворвалась запыхавшаяся дама лет пятидесяти.
— Слава Богу! Успела! — затараторила она, — вы же меня должны были на вокзале подобрать, я вас там ждала!
— А вы кто? — удивленно спросил я.
После десяти минут разбирательств, выяснилось, что это наш экскурсовод. Николаю Петровичу подсунули эту услугу в тур агентстве, а он занятый совсем другими мыслями, подмахнул. И вот теперь дама желала отработать свой гонорар. На все увещевания «воспитателя», что нам экскурсовод не нужен и он готов, подписать любые ее бумаги, подтверждающие проведение экскурсии, она только упорно повторяла, что она обязана провести экскурсию, иначе денег ей в ее шарашке не заплатят.
— Вы не понимаете! — эмоционально чуть ли не кричала она, — немецкоязычные экскурсии такая редкость. Поэтому и расценки на них соответствующие, а обычных экскурсоводов у нас полно. А у вас аж пять автобусов. Вы не беспокойтесь. Голос у меня хороший и рассказывать я умею. Так что проведу экскурсии для ваших мальчиков в лучшем виде.
— Мы понимаем, — осторожно начал «воспитатель», — но понимаете, они все же немцы, не думаю что им стоит рассказывать о смелости и героизме советских солдат, может у кого-то здесь дед или прадед воевал и погиб.
— Не беспокойтесь, что такое политкорректность я знаю, мы все были солдатами одной войны, — выдала она. Пока абверец переваривал такое высказывание, я решил зайти с другой стороны.
— А как ваш уровень немецкого? — задал я вопрос.
— Нормально, еще никто не жаловался, — ответила она мне и произнесла несколько фраз на немецком обращаясь к «воспитателю». Тот ответил ей, одновременно придя в себя от ее предыдущего заявления.
— И как? — ничтоже не смущаясь спросил я его.
— Очень приличный немецкий. Акцент есть, но небольшой, думаю вы можете провести экскурсию, — сказал он уже обращаясь к даме.
— Ну и отлично, — сразу повеселела она.