— Годиться, — улыбнулась та, и чмокнула его в щеку. На его обиженный взгляд смущенно сказала:
— Не здесь и не сейчас.
— А когда? И где?
— Я не знаю, — потупилась девушка, — давай встретимся в нашем парке.
И чтоб перевести разговор в другое русло, сказала:
— Я кстати фюрера видела недавно, он принимал парад.
— Да, — совершенно не впечатленный ответил Ганс, — тогда гляди.
И он вытащил из ящика и показал девушке свою фотографию с Адольфом Гитлером. Она удивленно смотрела на фото, а потом неуверенно спросила:
— Это твои знакомый сделали? Но знаешь что тебе за это будет.
— Нет фото подлинное, — спокойно ответил Ганс, — я же не просто так пропал на сутки. Но остальное сказать не могу.
— Хорошо, я тебе верю, но у тебя на этой фотографии такой странный вид.
— Так мы сделали спектакль про будущее. А там как только не одеваются, — усмехнулся Ганс, — так как? Когда в парке встречаемся?
— В восемь. Думаю в самый раз, как всегда на нашем месте у статуи.
— Согласен, — ответил Ганс.
Тем же вечером.
— А знаешь как мне девчонки завидовали? — рассказывала Грета, — они просили меня познакомить с тобой.
— Но ты же у меня только одна, — осторожно начал Ганс. Осторожно притягивая к себе Грету. Она не сопротивлялась, и все завершилось долгим поцелуем. Потом Грета возмутилась.
— Ганс, перестань на меня так смотреть, я приличная девушка.
— А как я смотрю? — притворно удивился Ганс, хотя знал причину, на одном из сайтов он увидел обнаженную девушку, очень похожую на Грету.
— Как кот на сметану, — резко сказала она, — прекрати.
— Извини, — Ганс выбросил из головы все мысли о порнографии, и взглянул на Грету.
— Вот таким ты мне больше нравишься, — улыбнулась Грета.
Через двадцать лет они со смехом вспоминали тот эпизод.
Франкфурт. Съемная квартира в центре.
Сентябрь 1939 г.
Иозеф Шульц вернулся из своего училища домой. Ему предъявлять родителям, ничего не потребовалось. Учиться сын в военном училище, отпустили в отпуск. А там небольшие раны в счет не идет, да и какие раны, так — как будто иголкой прокололи. Что впрочем и было правдой. Но в свете творившегося на новом авианосце бардака, несмотря на всю немецкую дисциплину, ему вручили вместо аптечки — чтобы заживлять побыстрее раны, и чтобы в них не попала инфекция — большую косметичку, «трехэтажную», и производства очень хорошей фирмы, именно из которой его и раскрашивали под «эмо». Естественно содрали все знаки принадлежности производителя и год, но самое главное, они забыли там буклет, где показывалось, как эффективно накладывать косметику этой фирмы. Всем дали два дня отдыха, потом их ждали, кого что — кого авианосец, а кого, изучение компьютеров. Йозеф немного поговорил с родителями за ужином, а утром к нему пришла его девушка.
— Причет, сразу, — поздоровалась, она, — надеюсь тебя не сильно ранили?
— Ерунда, просто царапины, — как настоящий старый вояка заявил он.
— А это что? И она не дожидаясь разрешения открыла ящичек с косметикой.
— Это… Не трогай… Это секретно, — попытался возразить Шульц, но был сметен волной возмущения, — косметика — секретная? Такого не может быть.
Как мужчины любят оружие, так и женщины обожают косметику, а тут еще и «инструкция по применению». Буклет был на нескольких языках, поэтому Мирта сумела понять, как и чем пользоваться. После этого она заявила Йозефу:
— Оставь меня минут на десять, после можешь входить.
Пока курсант прохлаждался на кухне, его подруга нанесла легкий макияж, и когда он через оговоренные десять минут вошел, он остолбенел. Перед ним находилась совсем другая девушка. Прекрасная, обольстительная и вместе с тем знакомая.
— Мирта, ты…, - запнулся курсант, не найдя слов.
— Что нравлюсь? А вот так? — и она, обняв его крепко поцеловала в губы. До этого они ни разу не целовались.
— Я продолжаю тебя любить, — усмехнулась девушка, и тут же добавила, — но этот чемоданчик теперь мой.
Чары любви и девушки мгновенно слетели с Йозефа, он отпустил ее и холодно осведомился:
— Это для того чтобы женихов получше привлечь.
Она отстранилась от него и резко заявила:
— А ты то сам кто? Курсантик военно-морской школы.
— Тебе же нужен офицер, который сделает головокружительную карьеру.
— Именно, — не сдержавшись сказала правду, Мирра, — так что давай заключим соглашение, ты даешь мне этот чемоданчик, а я даю тебе себя.
— Убирайся, — через несколько секунд сказал Йозеф.
— Что? — не поняла Мирра.
— Я сказал убирайся! — закричал он с такой силой что она попятилась, и покинула его дом. Он взял чемоданчик с косметикой пересчитал деньги в кармане и отправился к платформе пригородных поездов. Там он купил билет до Берлина и уже через два часа находился перед зданием проекта «Призрак в доспехах». Он представился охране, предъявил удостоверение кадета, и через несколько минут его впустили. Там без труда нашел медицинское отделение, и вернул чемоданчик с косметикой, сказав, что он обнаружил ошибку только сегодня. Чемоданчик взяли, поблагодарили, осмотрели раны, вернее, то что осталось от проколов. Дали обычную аптечку и отправили восвояси. Не забыв предупредить, что завтра отпуск заканчивается. Шульц поблагодарил работников медицинского отдела, и поехал обратно. Его сердце было разбито, и он с всей своей юношеской непосредственностью ощущал, что он некому не нужен. Но потом работа вытеснила у него депрессию. Он участвовал в операции «Морская волна», получил сразу несколько наград. А Мирра Шезгант вышла замуж за морского офицера, который вскоре погиб по нелепой случайности. Она попыталась подкатить к Щульцу, но тот ответил ей отказом. Он и не знал, что когда пришел приказ о его переводе в наземные части, что судьба ждет его в России, тогда еще в СССР.