Великобритания. Даунинг-стрит, 10. Резиденция премьер-министра Великобритании.
Декабрь 1939 г.
Премьер министр Уинстон Черчилль смотрел красными невыспавшимися глазами на сводки и донесения. Он уже представлял себе всю картину, и был погружен в свои мысли, даже не заметив, что окурок сигары уже совсем крошечный. Наконец отбросив его в пепельницу он хриплым голосом обратился к начальнику ВВС Хью Даунингу.
— Что мы можем противопоставить немцам?
— Ничего, сэр, вся противовоздушная оборона уничтожена. Береговая линия, укрепления — тоже. У нас осталось не более семидесяти самолетов-истребителей. Разрушены — верфи, база Портсмут…
— Хватит, — оборвал его Черчилль, — что по военное морскому флоту?
— Господин премьер-министр, — адмирал отвечал спокойно и даже немного торжественно, все-таки выдержка у британских военных была отменной, — в результате ночного боя королевского военно-морского флота больше не существует.
— Понятно, — ответил Черчиль, — что предлагают немцы обратился он к лорду Галифаксу, — министру иностранных дел.
— Только полную и безоговорочную капитуляцию, — растеряно ответил он, — ни на какое перемирие или переговоры идти отказываются.
— Вы понимаете что это значит?! — взорвался Черчилль, — это значит, что Великобритания перестает существовать! Галифакс, сделайте что-нибудь, обратитесь у Рузвельту, да хоть к Сталину! Пусть требуют, что хотят, но вступят в войну.
— Рузвельт не будет воевать за нас, у него сейчас проблемы с Японией. А Сталин тем более не будет вмешиваться, — слегка склонил голову министр иностранных дел.
— Сколько у нас есть времени? — задал новый вопрос премьер министр.
— Сутки, после этого бомбежки продолжатся. Причем немцы подчеркнули, что применят новые бомбы, и уничтожат нашу промышленность и большие города. После этого десант с побережья.
— Что-нибудь еще? — Черчилль раскурил новую сигару.
— В случае капитуляции, все наши колонии переходят под юрисдикцию немцев. В самой Великобритании мы предоставляем пару военных баз, в основном для их подводных лодок. Военную промышленность мы можем восстанавливать, но только под контролем их наблюдателей. И они забирают девяносто процентов нашего золотого запаса, как в государственных банках так и в частных.
— Версальский мир наоборот? — невесело усмехнулся Черчилль, — а колониальные войска?
— Нет никакой возможности перебросить их к нам, Британия полностью блокирована с моря. Да и времени нет. За сутки мы не управился.
В это время раздался сигнал воздушной тревоги. Небо очистилось и многие жители столицы увидели надвигающиеся с юга самолеты, чьи — объяснять никому было не надо.
Люди побежали в бомбоубежища, и лишь некоторые дождавшись, когда самолеты подойдут ближе удивленно восклицали: «Да сколько же их там». Над Лондоном на большой высоте шли пятьсот бомбардировщиков в охранении истребителей, но они не бомбили, просто летели на большой высоте, и по большой дуге. Не стреляли и зенитные орудия, вернее те жалкие остатки, что остались после ночного налета исправными. Люди начали осторожно выходить из бомбоубежищ. Вышли на улицу и Черчилль, с министрами.
— А это чтоб нам лучше думалось, — прокомментировал страшное и завораживающее одновременно зрелище Черчилль, — и никаких агитационных листовок не надо. Пойдемте господа.