— Так правильно, они армейские части, и здесь, тыл, кроме того война завершена.
Гитлер подумал, и громко приказал по-немецки, обращаясь к адъютанту:
— Альберт, какие у нас есть бланки?
— Рейхсканцелярии, Генерального штаба, и еще секретные… — отрапортовал адъютант.
— Тогда на бланке Рейхсканцелярии, пишите, — адъютант быстро стал печатать на ноутбуке, а Алоизыч диктовал, взяв у старосты документы новобрачных, — Брачное свидетельство, своим именем, и постом лидера Великой Германии, провозглашаю, брак между Белозерской Натальей Дмитриевной 1920 года рождения, далее Толкачевой, и Толкучевым Матвеем Змитровичем, 1921 годом рождения, объявляю законным, и признанным на всех территориях, где есть власть Рейха. А также России.
— Есть мой фюрер, — адъютант, вылез из машины, после того как мини-приинтер, прилагающейся к ноутбуку, напечатал документ, вытянулся по стойке смирно и протянул Гитлеру отпеченный экземпляр.
— Ну вот и все, — сказал фюрер подписав брачное свидетельство, и шлепнув на него печать Рейхсканцелярии. Несмотря на нарушение всех бюрократических норм, люди в деревне были довольны. Во-первых официальный документ, а во вторых, не кто бы, а сам Гитлер выдал брачное свидетельство. А дальше свадьба стала гулять дальше, а Алоизыч направился по снова измененному маршруту.
Потом конечно этой паре выдали нормальное российское свидетельство о браке. А через двадцать лет, их попросили продать первое свидетельство за полмиллиона марок, но они отказались. И только еще через тридцать лет, внуки продали этот документ на аукционе за десять миллионов марок. Самих стариков уже в живых не было.
Москва, улица, Радио, д 46.
Август 1943 г.
Когда из ЦКБ-29, с улицы Радио, сбежало вся охрана, «зеки», этому способствовало сообщение Германского радио, транслировавшемуся по всей стране, что все, кто будет участвовать в уничтожении политзаключенных, будут расстреляны, посоветовавшись разбрелись по домам. Когда в дверь утром раздались три звонка, он вышел и увидел двух немцев в черной форме. «Дежа-вю, — подумал Королев, — впрочем эти пришли не ночью, а утром».
— И за что на этот раз? — без приветствий спросил он, — английским шпионом был. Немецким тоже, может разъясните за то меня теперь забирают.
— А вас никто не забирает, господин Королев. — вежливо сказал эсэсовец, — нам только надо передать вам этот пакет, — и протянул ему толстый пакет, — распишитесь пожалуйста в получении, — и показал ему бланк и ногтем, так где ему надо было расписаться, при этом протянув совершенно незнакомую ручку. Королев внимательно уставился на нее. И Видя это гестаповец сообщил.
— Новая разработка Рейха. Пишет хорошо, я ручаюсь.
Королев поставил свою подпись на бланке получения, а потом просто закрыл перед визитерами дверь. Открыл конверт прочитал первое письмо, недоверчиво хмыкнул, а вот вторые листы он очень внимательно изучал. Так внимательно что, даже отмахнулся от жены с ее завтраком. В этих бумагах содержались точнейшие ТТХ нового немецкого истребителя, а еще содержались сведения о ракетной технике, над которой работает сейчас фон Браун. И в первом письме Королеву предложили у этому всему присоединиться. Королев первым делом пошел к Туполеву.
— Что тоже приходили? — немного насмешливо спросил он.
— А к кому еще? — вместо ответа спросил Королев.
— Да считай ко всем, — ответил Туполев, — ты-то что думаешь?
— Даже и не знаю, — устало ответил Королев, — там немцы, здесь неизвестно что.
— А что нам мешает поехать и узнать? — спросил Туполев.
— Да, понятно, что ничего не мешает, а вот вернут ли нас назад, неизвестно, — с грустью сказал Королев.
— А ты сам подумай. Разрешат нам здесь немцы испытательный завод построить? По крайней мере, надо выслушать что они предложат. Так что собирайся в Берлин.
— Ну чтож, по крайней мере, может Гитлера в живую увижу, — усмехнулся Королев.
А завтра они литерным поездом отправлялись со многими другими конструкторами в Берлин.
Поезд. Москва-Берлин.
Август, 1943 г.
— Оба конструктора сидели в СВ купе, правда советского производства, но от этого ничуть не изящней. Купе на двоих. Весь свой багаж они уже давно закинули на полки.
— Вот ты мне скажи Сереженька. — после опрокинутой в себя стопки спросил Туполев, — зазря нас вызывают в Германию. Или как?
— А хрен их знает, — ответил Королев, отправляя кусок рыбы в рот, и при этом морщась, в застенках НКВД ему сломали челюсть, а срослась она не ровно.
— Да ты подумай, зачем им вести нас на расстрел в Берлин, захотели бы — на месте шлепнули, — и дождавшись утвердительного кивка от Королев, заметил, — нет им нам смысла расстреливать, а значит работу предложить хотят. И не везли бы так, с водочкой селедочкой. Даже черный хлеб раздобыли.