— Ты даже не поинтересовался на каком?
— А что у нас несколько авианосцев? — искренне удивился Вильям.
— Ты со своими самолетами ничего не замечаешь. Даже новости, — и это было правдой, Вильям Гауснер очень любил самолеты, и как летчик старался не только добиться высоких результатов в пилотаже, но и вникнуть в саму механику самолета. Поэтому постоянно пропадал с техниками в ангаре.
— Нас переводят на самый современный, и что самое интересное — неизвестно откуда он взялся. Говорят построили в Аргентине русские эмигранты. Ни за что не поверю. Я знаю об Аргентине очень много, у меня туда после Первой мировой войны двоюродный брат уехал. Они не могут сделать не то что авианосца, а обычного катера.
— Вобщем опять все секретно? — нахмурился Вильям.
— Еще хуже, за всем следит не наша контрразведка. А гестапо, а это уже серьезно.
— Не беспокойся, воевать нам все равно придется, а если секретность, то значит это какие-то новые возможности, — впервые улыбнулся Вильям.
Москва, Главное Управление Государственной Безопасности НКВД.
Декабрь 1940 г.
Начальник внешней разведки Фитин Павел Михайлович просматривал в своем кабинете очередной доклад, когда постучался секретарь и сказал, что прибыл Судоплатов.
— Приглашайте.
— Заходи, Павел Анатольевич, — пригласил он, — чай будешь?
— Спасибо, недавно завтракал, — присел на стул Судоплатов.
— С чем пожаловал? Бумаг я смотрю при тебе нет. Так что подозреваю разговор будет серьезным и неприятным.
— В этом ты прав, — они некоторое время помолчали.
— Германия? — Спросил наконец Фитин.
— Она самая, — поморщился Судоплатов, — одна загадка на другой, и что самое противное, ни один из наших агентов не может подобраться к этому чертовому их «Призраку в доспехах».
— А разве там не Аненербе всем заправляет? — удивился Фитин.
— Аненербе — ширма, и это стало всем понятно, когда они флот англичан потопили. Они кстати их разогнали, это самые свежие сведения.
— А что с агентами? Почему не могут добыть информацию? Готовите слабо.
— Дело не в подготовке, — тяжело вздохнул Судоплатов, — а вот к примеру засылаем мы нашего агента, или из немцев вербуем. Все нормально, но только до тех пор, пока этот человек не приближается к этому проекту. После этого он просто исчезает. Вот был один, немец, происхождение, никак вроде бы с нами не связан, а все равно исчез, как только туда попытался устроиться работать. И так со всеми. Но не это меня беспокоит. Может у нас их шпион на самом верху сидит, может Гестапо так хорошо работать навострилось…
— Ты говори да не заговаривайся, — перебил его Фитин, и прочти прошипел, — какие шпионы наверху? Или забыл 38-й год?
— Не забыл, но речь сейчас не о нем. Вот скажи мне, откуда у немцев новый авианосец? «Графа Цеппелина» они достроили, в этом никакого секрета нет, даже его чертежи имеются. А второй? Сами немцы говорят, что построили его в Аргентине. Чушь, в которую никто не верит. Я говорил с нашими спецами, так они мне чуть ли не хором ответили, что для постройки корабля такого класса, нужно не менее пяти лет. И это минимум. А еще нигде в мире, кроме как в Англии и Америке, нет верфей для постройки подобного корабля. Заметь, даже в Германии нет.
— И что? Ну получили немцы незнамо как один свехавианосец. Что, из-за этого панику поднимать?
— Да если б он один был, я и ухом бы не повел. А так смотри, новые турбореактивные самолеты. Торпеды, которые топят линкоры. Переход всего вермахта на автоматическое и полуавтоматическое оружие. А противоосколочные жилеты? Несколько слоев непонятной ткани, а пули из пистолета и осколки в ней вязнут. Даже форма и та другая. Вот полюбуйся, все что удалось накопать, — и он достал из кармана две, причем цветные фотографии.
На первой был обычный лес. Опавшая листва, деревья невдалеке, а на второй стояло несколько человек, на том же фоне. В касках, маскхалатах и с оружием.
— И что? — не понял Фитин, — по твоему я цветных фотографий не видел? И форму их новую — тоже знаю. Лица только отчего такие грязные?
— Не грязь это, а маскировочная краска, — ответил Судоплатов, — а что касается, первого фото, то возьми лупу и присмотрись повнимательнее.
Фитин взял небольшую лупу, которую всегда держал на столе, если попадался уж очень мелкий шрифт. И стал внимательно всматриваться в фотографию с осенним пейзажем.
— …твою мать, — вырвалось у него.
— Вот и я о том же. И это с нескольких метров.
— Да, маскировка у них на уровне. Если не вглядываться и не знать, ни за что не заметишь. А откуда снимки?
— Немец один, фотолюбитель, не удержался и решил новую пленку опробовать. У них там началось массовое производство дешевой цветной фото и кино пленки.
— Ну это не показатель Павел Анатольевич. Есть у немцев такой камуфляж, но не на всей же армии. Да и летом он не годиться.
— Я не о том. Ты за деревьями не видишь леса, — рассерженно ответил Судоплатов, — вот смотри новые корабли, новые самолеты, а почему новых танков нет? Францию они обычными захватили. Как бы нам такой же сюрприз как и англичанам не получить. Вот что главное меня беспокоит. Считай сам. У нас боец с трехлинейкой, у них — с автоматическим карабином. У нас самолеты до сверхзвуковой скорости не дотягивают, а у них — превышают ее. Остались танки. А что если у немцев они есть, и они их просто не демонстрируют.
— Знаешь, Павел Алексеевич, если бы я тебя давно не знал, то за такие панические и пораженческие настроения…, - хмуро вставая из-за стола, ответил Фитин.
— Подожди Павел Михайлович, к стенке меня всегда поставить успеешь, — он невесело улыбнулся, — есть еще сведения, немцы активно разрабатывают геликоптеры. Причем именно для боевого применения. И английскую береговую оборону уничтожили именно они. Представляешь какую силу надо иметь, чтобы уничтожить береговые батареи? Но не понятно другое, как они так хорошо ориентируются ночью. И еще, во Франции случился один эпизод. Крепость не сдавалась, и штурмовать ее было очень сложно. Так немцы ее фактически в землей сровняли. Говорят гаубицы постарались, а выжившие французы утверждали, что это реактивные мины. Вот и думай, что будет, если они на нас нападут.
— И что? Геликоптеры твои не такая страшная птица, Сикорский в Америке не может добиться чтоб они вообще нормально летали. Реактивные мины — тоже мне нашел невидаль. Реактивные Снаряды — у нас тоже есть. А что крепость французскую разворотили, то на войне и такая величина как везенье есть. Мы если что, весь народ поднимем и так двинем немцам, что до Берлина со всеми своими новинками полетят.
— Понятно. Разрешите идти? — встал Судоплатов.
— Иди, и мой тебе совет Павел Анатольевич, не мути воду. Сам знаешь, как это заканчивается.
В нашей истории это закончилось плохо. Судоплатов за все его заслуги в войне был реппресирован в 1953 году, отсидел пятнадцать лет, и только в 1992 добился реабилитации. А в этой истории, как говориться, надо-таки посмотреть.
Харьков. Харьковский паровозостроительный завод.
В это же время.
Инженер Андрей Мерницкий осматривал двигатель танка Т-34. «Не то, все не то. Надо дорабатывать многое менять. И Кошкин куда-то пропал прямо из санатория. Приходили из НКВД и интересовались им. Непонятно. Куда мог пропасть больной пневмонией человек с высокой температурой».
Операция «Волшебники» в рамках проекта «Призрак в доспехах».
Умирающего Кошкина самым банальным образом выкрали из больницы бойцы «Брандербурга-800», для них это была еще и тренировка. На двух вертолетах с дозаправкой в Польше, они ночью ориентируясь по приборам ночного видения. Добрались до больницы. Дежурная медсестра ничего не заметила так как спала. Вкололи конструктору Т-34 снотворное и погрузив на носилки доставили обратно к вертолетам.
А очнулся он уже в специализированной больнице.
Пригород Виттенберг. Частная больница под патронажем Гестапо.
Декабрь 1940 г.
Придя в себя Михаил Ильич обнаружил что он не в палате где заснул, а в какой-то совершенно другой, но тоже медицинской палате, но привело его в ужас то что все вокруг него и врач, и две медсестры говорят по-немецки, а когда в палату зашел человек в немецкой военной форме, он решил, что сошел с ума. «Ну вот, пневмония тоже не подарок, но еще и подвинуться разумом — это совсем плохо».