Он вел себя, как настоящий придурок. Был в обществе подруги моей сестры. Той мерзкой рыжей девки. И все же… наверное, именно в тот момент я поняла, что его роль в моей жизни не будет последней. Еще я вспомнила, как он выбесил меня в тот же день, только чуть позже. После моего разговора с Кэм.
Камила.
Господи, как же я скучала по ней. Как и с Крисом — скучала и ненавидела. Потому что если бы не она, мой малыш был бы жив. Если бы только она не вмешалась. Я верила, что наш брак еще можно было спасти. Ребенок — был моей последней надеждой. Но она испортила это.
И все же…
Я тосковала по ней. Так сильно. По ее улыбке, по красивым глазам. Она была единственным человеком, который всегда понимал меня и поддерживал. Моя лучшая подружка. Та, которая преодолела со мной все. Почти все. Любое свое испытание в жизни я проходила, зная, что за моей спиной, пусть и морально, стоит Камила Маринерс.
А потом это исчезло. Она больше не была со мной. Не поддержала, а бросила. Самым подлым образом метнулась на сторону Криса. Как и все они. Как и все, кому верила, кому я доверяла, черт их подери!
И все же… по ним я скучала. Мое сердце обливалось кровью при мысли о том, что все люди, с которыми прошли мои лучшие годы, ушли. Остались в прошлом и не желали возвращаться. Это боль съедала изнутри не меньше, чем потеря Крохи или предательство мужа. Почти вся моя жизнь прошла рядом с теми, кто так быстро смог от меня отказаться. Так… просто. Люди, которых я считала своей семьей. Те, благодаря которым я стала тем, кем была. Они… с такой легкостью захлопнули двери, что…
Господи… я просто… не знала, как дышать.
И весь этот поток, все это в ту ночь нахлынуло на меня. Мысли, воспоминания. Все это отдавалось дикой болью в сердце, если от него вообще еще хоть что-то осталось. Было такое ощущение, что в мое тело разом вонзались тысячи острых клинков. И я чувствовала себя так же, как и два года назад. В тот самый миг, когда всё оборвалось. Не когда потеряла Кроху, а когда поставила подпись на чертовой бумажке. Когда осознание всего пришло ко мне.
Все, чего я хотела, это упасть на колени и умолять, чтобы это прекратилось.
Да, люди проходят и не через такое. У миллионов ситуация бывает в разы хуже моей. И они проходят, выживают. И я понимала это. Но бороться просто не-мог-ла. И терпеть больше не могла.
Наверное поэтому… впервые за два с лишним года по моей щеке стекла слеза. Маленькая соленая капля холодила кожу. Она катилась вниз по впалой щеке, обходила губы и, в итоге, упала на тонкую ладонь. За ней полетела вторая, третья. И я уже не держала их. Слезы текли из глаз, но я не шевелилась, не стирала их. И не издавала ни звука.
Это слабость. И безысходность. Я сдалась и больше не хотела бороться. Не старалась отпустить прошлое и оно вновь возвращалось ко мне.
Именно в такие моменты люди обычно совершают глупости, о которых после жалеют. Я не стала исключением. Но если, обычно, кто-то кончает с собой или предпринимает попытку, не находя более смысла жить, то я сделала другое.
Дрожащими пальцами я включила мобильник и набрала на экране заученный наизусть номер. Не задумываясь о последствиях или еще чем-то, поднесла мобильный к уху и стала ждать. Но даже гудки не шли. На том конце провода было так тихо, что я слышала стук своего сердца. Оно медленно пропускало удары, и только когда раздался мерзкий сигнал автоответчика, поняла, что не дышала.
— Здравствуйте, это Камила. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам позже, — прозвучал на том конце родной голос. Веселый голос.
Раздался второй сигнал, я выдохнула в трубку… и начала говорить.
— Привет, Камила, — тихо произнесла. — Наверное, ты уже давно сменила номер и не получишь сообщение. Может быть, оно и к лучшему, потому что… ты вряд ли захочешь услышать меня. Гнусную предательницу, испоганившую жизнь твоему близкому другу, — сквозь слезы, истерически усмехнулась я, поджимая губы. — Надеюсь, у тебя все хорошо. Ты счастлива с Шейном, у вас маленький домик на берегу моря с кучей детворы, как ты всегда мечтала. Возможно, мое сообщение никак не покоробит тебя, возможно, и разозлит, учитывая обстоятельства нашей последней встречи. Но, беда в том, что я… не знаю, как мне жить дальше.
На последней фразе, я еле сдержала истерику и поток слез, уже готовый вырваться наружу. Закатив глаза к потолку и закрыв их, я сделала глубокий вдох. Попыталась успокоить себя.
— Кэмми, я… я скучаю. Очень скучаю. По тебе и Шейну. Джошу и Люттер. Джо и Энди. И мне так больно. Больно осознавать, что, возможно, мы больше никогда не встретимся. Ведь вы предали меня. Вы все отвернулись, когда я так в вас нуждалась. И, наверное, я вас понимаю, ведь… сама поступила так однажды и не жалела. Ни разу не жалела.
Словно сквозь слой воды я слышала свой голос и вспоминала тот вечер, когда вскрылось предательство Эммы. Ведь ночью я впервые… переспала с Крисом. Утром мы уже во второй раз проснулись в одной кровати после длительной пьянки. Но именно той ночью я позволила себе расслабиться, отпустить. И сделать, что хотела.
— Но ты же знала, что я бы никогда так не сделала. Мне казалось, что ты понимала меня. Осознавала, насколько сильно его любила. И я бы никогда в жизни не поступила так с человеком, за которого вышла, от которого забе… — осекла себя, до крови прикусив губу. — Хотя, не важно. Я звоню тебе лишь за тем, что бы сказать — я верила тебе. Верила и любила. Была рядом, каждый раз, когда тебе было плохо. Как и ты. Ты тоже поддерживала меня, несмотря ни на что. За исключением одного раза. И коль уж на то пошло, скажу. Именно сейчас, в эту самую секунду, я задыхаюсь, — медленно втянула воздух, сдерживая истерику. — Вся моя боль поглощает меня, накрывает с головой так, что хочется кричать в голос. И мне так хочется, чтобы ты была рядом… жаль, что этому не суждено произойти.
Сбросив вызов, я выкинула телефон куда-то в сторону, накрыла лицо руками и разревелась в голос, больше не способная сдерживать себя. Сообщение было ошибкой. Я не должна была звонить, вообще даже набирать этот номер. Возвращаться к человеку, который предал. Снова показывать то, что не видел никто. Ей. Бывшей подруге, из-за которой погиб Кроха.
Тем не менее я сделала это. Плакала наверное еще около двадцати минут. Затем подобрала сопли, встала с подоконника и подобрала телефон и включила. Экран был цел, но на него пришло сообщение.
«Данный номер не активен.»
Оно и к лучшему. Все было к лучшему.
Расправив плечи, я отправилась в спальню, легла на кровать и проспала где-то до рассвета. Впервые за три месяца продолжительность моего сна превысила отметку в 3 часа. А поднявшись утром, я поняла — это все не имеет никакого значения.
Я стала сильнее. И на этот раз загнала чертовы воспоминания еще дальше, еще глубже. Чтобы снова выпустить это наружу, нужно было очень постараться.
========== Часть 9 ==========
В стремительном темпе пролетел еще один месяц. Новый этап моей новой жизни. Этап, когда я старалась не уходить в себя, жила поверхностно. Изматывала тело так, чтобы не оставалось сил копаться в душе. Я пыталась ни о чем не думать. И точно знала, что мне удалось усмирить воспоминания, на время, но остановить эту боль, что жила во мне. Во всяком случае, в вопросе мужа.
Теперь каждый день был насыщен. Только проснувшись, я сразу же поднималась с постели, а не лежала, таращась в потолок. Снова начала бегать, как раньше. До брака. Выходила на улицу сразу, как только открывала глаза и не важно — будь то 5 утра или 9. Поняла, что мне очень не хватало Тома для пробежек. Вообще, в принципе не хватало этой упертой, наглой тушки. Ему бы понравилось в Нью-Йорке. Там по улицам гуляло множество собак, площадки рядом. И климат чуть прохладнее — не то, что в жарком Лос-Анджелесе.
После пробежки я собиралась и сразу куда-то ехала. На очередные съемки, в студию, фотосессию или еще куда-то. Мой график был забит целиком. Настолько, что я снова забывала есть. Порой, Калеб отлавливал меня за шкирку, чтобы усадить за стол и накормить хоть чем-то.