Следом, по свидетельству Варенникова, Горбачев поинтересовался: «Это что арест?» На что Бакланов ответил: «Нет, мы приехали как друзья».
В это время в дверях кабинета появился Плеханов. Горбачев бросил ему со злостью: «А тебе чего здесь надо? Убирайся!»
Из протокола допроса М. Горбачева
Вопрос. Они документов никаких не представили?
Ответ. Нет, документы мне не предъявлялись. Чувствовали они себя неуютно. Я определился — это же предатели. Разговор с моей стороны шел с ними жесткий, эмоциональный. Начали уговаривать, что я устал, у меня много работы, заговорили о здоровье, эту тему продолжил Бакланов. Я напомнил, что на 20 августа назначено подписание Союзного договора. Последовал ответ: «Подписания не будет».
Вопрос. Это сказал Бакланов?
Ответ. Да, Бакланов. Он же сказал: «Ельцин арестован». Потом поправился: «Будет арестован в пути». Это был, наверное, элемент шантажа, давления. Бакланов мне заявил примерно следующее: «Михаил Сергеевич, да от вас ничего не потребуется. Побудьте здесь. Мы за вас сделаем всю грязную работу». Молчал долго Болдин. Стоял у окна, у меня за спиной, а затем тоже вышел вперед, высказался. Вижу: договоренность была — все должны сказать, все должны быть повязаны. Я повторил, что ни на какие авантюры не пойду, никому полномочий не передам, никакого указа не подпишу.
Из показаний Валентина Варенникова
…Беседа с нашей стороны проходила корректно. Михаил Сергеевич же допускал в своей лексике непарламентские выражения. Для меня это было странным. Но затем я все это отнес на счет того, что беседующие люди были близки друг к другу, хорошо усвоили традиции и поэтому общались так, как это было заведено. Мною первоначально было принято решение — отсидеться и отмолчаться, тем более что мне никто никаких конкретных задач по этой встрече не ставил, но беседа сложилась так, что я был вынужден подать реплику, а затем и предоставить президенту широкую информацию о высказываниях офицерского состава. Офицеры, в частности, спрашивают, почему проект Союзного договора не отражает результаты референдума, проведенного в стране, а также требования Съезда народных депутатов СССР о сохранении Союза? Почему сепаратистским, националистическим и всех видов экстремистским силам позволено действовать так, как они считают нужным? Почему военнослужащие во всем ущемлены, особенно в связи с выводом наших войск из Восточной Германии? Почему у нас не выполняется Конституция СССР, хотя президент на ней присягал перед всем советским народом? Михаил Сергеевич сказал: «Я все это уже слышал…»
Вопрос. Уточните, при каких обстоятельствах закончилась встреча в Форосе?
Ответ. Когда встреча закончилась, Горбачев сказал, и эта фраза была обращена ко всем членам группы, что «работа с вами вместе после того, что случилось, невозможна…»
Позже в мемуарах Варенников напишет: «Меня уже раздражала горбачевская манера нагло говорить и хамить… Общая атмосфера была непристойной, тем более для президентского уровня… Горбачев обильно насыщал речь нецензурщиной. Явно было видно, что он хотел сбить с толку… Горбачев перебивал собеседников, многократно повторял, что его не надо учить, все это он прекрасно знает, что никаких открытий в этом не видит, что посильные меры в этих областях принимались и будут приниматься.
Для подкрепления доводов Бакланова и Шенина в разговор включился Валерий Иванович Болдин. Будучи человеком вежливым и культурным, он начал было говорить, как принято в нашем обществе, но Горбачев буквально перешел на лай и фактически не дал ему говорить».
Из протокола допроса М. Горбачева
…Мое итоговое суждение было таким: «Возвращайтесь и доложите мою точку зрения. И передайте, что если возникла такая ситуация, то немедленно надо собирать Верховный Совет или съезд». Они поняли, что задуманное не проходит. Стали прощаться. Я повторил: «Уезжайте и доложите немедленно мою точку зрения».
Вопрос. Вы попрощались с ними за руку?
Ответ. Да. Я все же считал, что после такой встречи, после этого «душа», доложат всё и взвесят, обдумают. Потому что разговор мой с ними был очень резкий…
Горбачев протянул руку, скорее всего, чисто автоматически. О том, что президент находился в шоке, свидетельствуют, в частности, записи, сделанные им во время разговора. В коротеньком списке членов ГКЧП, продиктованном Баклановым, Горбачев сделал несколько ошибок. В частности, вместо «Пуго» написал «Буго»…