— Выступления на пленуме подготовить тех, кого надо. И у микрофонов.
— Президиум избрать из трех человек. Председательствующий абсолютно надежный человек и хорошо ориентирующийся.
— Прессу, кроме «Правды» и «Советской России», не пускать…»
Апрельский пленум ЦК КПСС действительно предъявил Горбачеву ультиматум: «вводи ЧП — или уходи». От генсека также требовали «законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии», восстановить прежнюю систему расстановки кадров и партийный контроль над средствами массовой информации.
«Я взял слово, — вспоминает Горбачев, — и сказал: хватит демагогии, я ухожу в отставку».
Сделав это совершенно неожиданное для участников пленума резкое заявление, он покинул зал, где воцарилось смятение. Расклад голосов на экстренном заседании Политбюро, созванном сразу же после этого происшествия: 13 — «за» Горбачева, 14 — «воздержались».
Итоги голосования отражали изменившуюся буквально накануне ситуацию. За два дня до партийного мероприятия, 23 апреля, был дан старт процессу, который вошел в историю, как «новоогаревский». Советский президент и руководители девяти союзных республик ратифицировали в Ново-Огарево документ, способный положить начало масштабным политическим и экономическим реформам — «Совместное заявление о безотлагательных мерах по стабилизации обстановки в стране и преодолении кризиса».
«Заявление» делало окончательно необратимым решение Совета Федерации, о котором Горбачев докладывал коммунистам на XXVIII съезде КПСС:
«…с учетом итогов проведенного Всесоюзного референдума завершить в ближайшее время работу над проектом нового Союзного договора. <…>
— не позднее шести месяцев после подписания Договора подготовить и принять на съезде народных депутатов СССР новую Конституцию Союза, в основе которой должны быть положения Договора о Союзе суверенных государств. <…>
— после принятия новой Конституции подготовить и провести выборы органов власти Союза, предусмотренные Договором и Конституцией. <…>
— в течение всего переходного периода должна обеспечиваться нормальная деятельность органов власти Союза и республик, Советов народных депутатов всех степеней.
В заключительном слове на апрельском пленуме ЦК КПСС Горбачев особо подчеркнул, что никогда не поддержит тех, кто в ЧП «видит средство возврата к политической системе, существовавшей в доперестроечный период».
Борьба между «старым и новым» достигла кульминации. Курс Горбачева на реформирование Союза напрямую угрожал благополучию руководителей федерального центра, стабильности их положения и привилегиям. Горбачева неоднократно предупреждали о возможности «правого» переворота. Но президент вплоть до роковой развязки так и не поверил в способность людей, возведенных им самим на вершины власти, отважиться на столь решительные действия.
ДОСЬЕ СЛЕДСТВИЯ
документ без комментария
Из протокола допроса министра иностранных дел СССР Александра Бессмертных от 6 ноября 1991 года
…20 июня 1991 года мы закончили раунд переговоров с Бейкером в американской резиденции в Берлине. Я возвратился в свое посольство для встречи с министрами иностранных дел других стран, как это обычно у нас бывает.
Позвонил Бейкер и сказал, что он хотел бы со мной срочно встретиться. Меня это очень удивило, так как мы только что беседовали.
Я говорю: «Джим! В чем дело? Что произошло?»
Он мнется: «У меня срочное дело. Очень хотелось бы встретиться».
Я сказал, что у меня запланирована встреча. Если нужно, пусть подъезжает, поговорим.
Он: «У меня несколько деликатное дело. Я не хотел бы… Если я поеду, то вслед двинется огромное количество машин с охраной, в городе создастся большой шум… Подключится пресса. <…> Если можешь, — говорит, — я буду тебя ждать в гостинице, где я остановился, но желательно так, чтобы не было особого шума».
Я говорю: «Что?! Действительно очень срочно?
У меня беседа!»
Он отвечает: «Я бы на вашем месте в принципе отложил все дела и подъехал».
…Я попросил у посла машину, чтобы без сирены, охраны, мотоциклистов покинуть советское посольство.
Прибыл я довольно быстро. Со мной был начальник Управления США и Канады МИД СССР — Мамедов, на случай, если понадобится эксперт. Мы с ним зашли в кабинет. Но Бейкер сказал, что он бы предпочел вести беседу один на один. И мы остались вдвоем.
Бейкер говорит: «Я только что… получил из Вашингтона информацию. Я так понимаю, что она может быть построена на разведывательных источниках. Речь идет о попытке смещения Горбачева!»