Попробую объяснить, что это такое. Как и любая цивилизация, аграфы прошли долгий путь развития. И в их истории были времена, когда они жили всего на одной планете и были разделены на множество народов, кланов, государств и как следствие этого разделения и у них были войны между Ветвями, так когда-то назывались государственные образования на их материнской планете. Вот во время этих войн и родился такой обычай как Эротомахия, или брак на поле боя. В глубокой древности, аграфы были очень близки по своему менталитету к земным викингам, то есть их женщины сражались наравне с мужчинами, и воин мог взять себе жену прямо на поле боя, при этом согласия самой женщины никто не спрашивал, более того если такое случалось, то она должна была принимать участие в битве уже на стороне своего мужа. Такое хоть и редко, но случалось. Почему редко? Ответ тут достаточно прост, очень уж сложный ритуал, предшествовал такому бракосочетанию. По обычаям аграфов, мужчина во время брачной церемонии должен кровью нарисовать на лбу своей невесты свой знак, только после этого таинство брака считалось случившимся, а теперь представьте, что этот самый знак надо нарисовать на поле боя, и не просто нарисовать, а нарисовать своим оружием. То есть продемонстрировать свое полное превосходство над своей избранницей, как война, ведь она-то не стоит столбом как в храме на свадьбе, а активно сопротивляется и вполне может незадачливого жениха отправить в Леса Вечной Охоты. Со временем этот обычай трансформировался, а точнее из него выделился новый - Эросотомахия. Результат нового ритуала оставался прежним, но вот только теперь уже женщина предлагала мужчине доказать, что он сильнее, быстрее и более умелый в обращении с оружием. Как бы женщина выбирала среди врагов себе пару и предъявляла на него свои права, если мужчина не справлялся, то его просто убивали. Но было и несколько «но», во-первых, таким схваткам не мешали и со временем они стали чем-то вроде земных поединков перед битвами, а во-вторых, мужчине завязывали глаза, то есть он дрался в слепую. Таким образом мужчина должен был доказать, что он не только физически более совершенен чем женщина, но и ментально сильнее ее. Ведь видеть можно не только глазами, но и с помощью ментальных практик, ну или оставалось надеяться на слух и обоняние. Короче мне устроили классную ловушку, мало того, что девушек двое, а значит мой знак должен появиться на лбу у обоих, так еще в случае моей победы я должен буду на них жениться. На обеих! В противном случае смерть! Вот так мои планы в очередной раз оказались под угрозой, и, пожалуй, из всех предшествующих эта была самой сильной.
- Руслан, какой у твоего рода знак, надо сообщить Императору. Только не пытайся схитрить.
- Вообще-то у нас нет такого определения принадлежности к роду, то есть нет никакого знака.
- Значит он должен появиться как можно скорее, у тебя осталось всего, минут тридцать. Он не должен быть сильно сложным, но и простым, тоже. Это могут расценить как хитрость.
У меня в мозгах закрутились шестеренки. Какой же знак объявить своим Родовым? И тут мне на ум пришла одна давно забытая картинка, две скрещенные шашки на фоне горы и восходящее солнце. Солнце я решил «забыть». Я быстро набросал схематическое изображение и передал его Астрамаэлю. В ответ удостоился уважительного взгляда и одобрительного кивка. Эльф убежал, а я остался ждать его возвращения. Вернулся он буквально через минуту. Да не один. Когда я увидел кого он сопровождает то потерял дар речи и впал в прострацию. Перед Астрамаэлем шел Император Аграф.
- Человек, ты должен объяснить то что ты здесь изобразил.
- Ваше Императорское Величество, мой род очень большой, ну в понятиях моего Мира, в нем огромное количество более мелких родов, мы называем их Войсками, есть Войско Терское, есть Кубанское, есть Енисейское, есть Донское и еще много каких, у каждого свой знак и не один. Это знак моей Семьи, то есть самого малого рода. Здесь схематически изображены Казачьи шашки на фоне горы, шашка это оружие, Вы его у меня уже видели. Я надеюсь, что Вы не будете требовать воплощения на лицах Ваших племянниц точного и полного изображения этого знака. Все-таки это очень болезненный и длительный процесс, да и художник из меня не ахти.
- А ты наглец. Самоуверенный наглец. Хорошо, я принимаю твой знак, хотя на нем кое чего и не хватает, но не будем сильно придираться. Тем более, что и то что осталось и один-то раз будет очень тяжело изобразить, а уж два, так и тем более. Ты готов?
-Да.
- Тогда вперед. Астрамаэль, подготовь своего Главу.
- Слушаюсь, Ваше Величество!
Уже подходя к заветным дверям, я услышал «Эй, Козак, смотри не повреди моим девочкам».
Возле дверей, Астрамаэль надел мне на голову черную шапочку, которая плотно облегала голову и лицо. Оставаясь абсолютно не прозрачной, она как не странно, не чувствовалась, ничуть не стесняла движения и ни в коей мере не препятствовала дыханию. Несколько раз глубоко вздохнув, я провентилировал легкие, как будто собирался нырнуть на очень длительный срок. Достал из ножен шашку и шагнул вперед.
Едва перейдя через дверной проем, я поднял все свои ментальные способности до максимума, мой псищит превратился в псикокон, а термозрение вполне заменило обыкновенное. К моему удивлению я не почувствовал никакой агрессии, наоборот меня начала обволакивать теплая, душевная, я бы сказал семейная, волна. Создавалось ощущение, что теплые и ласковые девичьи руки пытаются прикоснуться ко мне. Волны нежности начали накатывать одна за одной, под их прикосновения мой ментальный кокон начал истаивать, как снежок под жарким солнцем. Руки опустились сами собой, шашка звякнула об пол. До моего слуха донесся нежный девичий смех, очередная волна любви и нежности буквально раздела меня, смыв остатки моей ментальной защиты, лишь какие-то крохи еще продолжали цепляться за мою ауру. Я был готов как телок идти туда, куда меня позовут. Волны нежности продолжали очищать меня от псизащиты, пока я не предстал перед ними в своей душевной наготе. По какому-то не слышному зову все мои мечты, надежды и чаяния начали отступать и покидать меня, я хотел плескаться в том океане нежности и любви, что поманил меня, вечно. Мои желания перестали быть, их место заняли чужие. Разум еще сопротивлялся, но даже он начал сдавать, его место занимали чувства, и чувства не мои. Как последний крик о помощи, как глас умирающего прозвучала мысль «сирены, как сладко поют сирены». Не знаю что послужило толчком, может отвлеченная ассоциация с сиренами, ну откуда эльфам-инопланетянам знать земные мифы, может вопль умирающего, размываемого чужими чувствами, разума, но я смог увидеть, увидеть и понять. Понять саму сущность тех двух существ, что приближались ко мне. Их сущности не имели ничего общего с человеческой, ко мне приближалась сама Смерть, никаких эмоций, никаких чувств, кроме чувства голода, когда-то на Земле таких называли Суккубами, это была высшая степень вампиризма, вампиризма не физического, а ментального, они не высасывали кровь, они высасывали саму душу. Это был тот редкий случай, когда человек умирал и был счастлив. В этот момент изменилось все. Самые древние инстинкты проснулись во мне. Я ощутил себя стоящим на коленях, у меня под рукой была моя шашка, пальцы сами сомкнулись на ее эфесе. Волна белого, все выжигающего света, прокатилась по моим чувствам. Я превратился в бездушную машину убийства, никаких чувств, никаких эмоций, одна голая целесообразность. Я знал что будет через секунду, через две, через десять, я знал кто и что сделает, куда пойдет, чего хочет. Это было чувство всемогущества и всезнания. Я стал равен богу. Десяток молниеносных движений шашкой поставили крест на всем я Знал что я все сделал, было только чувство, что я сделал не все правильно и вообще ни все. Я должен был убить! Но я не убил. Уже потом, просматривая запись этого момента я так и не смог ничего разглядеть, на моем месте была только одна сильно смазанная тень, точнее не тень, а существо у которого были сотни рук, которое светилось первородным огнем, на моем месте пылала новосотворенная звезда. Я знал, что произошло, но я молчал. Долгих три секунды потребовалось ИскИну чтобы зафиксировать мой знак на прекрасных личиках эльфиек. Раздался сигнал окончания боя. Я в очередной раз выиграл схватку, выиграл схватку не у двух ошарашенных, сказочно прекрасных женщин, я выиграл схватку у самой Смерти.