Вечером, после домашней бани, Атилия была расслаблена. Она чувствовала, как нежна и бархатиста ее кожа. От нее исходил приятный аромат розового масла. Сира с Фелицей одевали ее в прозрачную очень тонкую рубаху из шелка. Атилия смотрела на себя и думала, что такое молодое тело достойно императора. Но досталось сыну бывшего раба с замашками дикого варвара.
Так как у Сиры ничего подходящего не оказалось, она отдала ей свою прошлогоднюю ночную рубашку. Раньше пожалела ее отдать кому-то из рабынь, но и сама уже не носила.
Рубашка из тончайшего белого льна была дорогой одеждой, в чем-то плохеньком к хозяину в спальню идти не полагалось. Сира, в благодарность, поцеловала ей руку и приложила к своему лбу. Странный обычай, она такого еще не видела. Но ей стало приятно, и она слегка улыбнувшись, спросила:
— Откуда ты родом, Сира?
Девушка ответила мягко и быстро:
— Восточнее Антиохии — столицы Сирийского царства.
— Провинции. Сирия уже давно римская провинция.
— Как вам будет угодно, госпожа.
Говоря это, она сняла свою тунику, выкрашенную в желтый цвет. Явно Луций распорядился ей это купить, он любил выделять особенных рабов или слуг одевая их в желтое. Мерцание огоньков ламп отразилось на ее красивом теле. Кожа девушки была смуглой, но не темной, скорее бронзовой. Сира стала надевать ночную рубаху.
Атилия мягким и ласковым голосом сказала:
— Постой, Сира, подойди ко мне. У тебя очень необычная кожа. И такая приятная на ощупь.
Она гладила рабыню говоря это. Нужно было максимально отвлечь мужа на эту новенькую.
— Спасибо, госпожа, вы так ласковы ко мне.
— Одевайся, и пойдем, господин уже наверняка ждет.
Атилия надеялась — дневной сон и баня выгнали хмель из мужа. Возможно, он еще не успел добавить на столько, чтобы опять сильно опьянеть. Войдя с молодой рабыней в спальню Луция, она увидела на столе большой серебряный кувшин. Это окончательно разрушило ее надежды, и Атилия приготовилась к самому худшему.
Он держал в руках кубок из серебра украшенный рубинами. Этот кубок всегда находился в его спальне. Луций был убежден в древнем поверье, будто бы рубины добавляют страсти и силы во время ночных утех.
— Раздевайтесь и проходите, — коротко скомандовал он.
В спальне оказалось непривычно много света. Всюду горели разной величины масляные лампы. В двух курильнях тлели угли и на них лежали веточки розмарина. Вся комната пропахла им. Они обе сбросили с себя прозрачные рубашки и остались совершенно обнажены. Подойдя к столу, Атилия старалась не смотреть на тело мужа. Его дряблая кожа не вызывала ни какого желания. Не говоря уже о страсти, которой он от нее вожделел, и часто корил за ее отсутствие.
— Сира, налей себе и хозяйке немного вина, — Луций жестом указал на кувшин и два серебряных небольших кубка рядом с ним, — Хочу выпить с вами за нашу первую совместную ночь.
Они втроем приподняли вверх руки с кубками, и выпили.
— Я велел принести сюда побольше света, хочу хорошенько разглядеть свое новое приобретение. Покажи себя, Сира.
Девушка поставила кубок на стол, вышла из-за него так, что бы Луций ее видел. Она стала плавно двигаться изгибаясь, будто бы слышала музыку. Потом стала водить пальцами вдоль тела, едва касаясь и трогая себя везде. Атилии это нравилось намного больше, чем тело стареющего мужа.
— Теперь повернись.
Сира все делала плавно и красиво. Она двигала бедрами в одну сторону, а верхнюю часть тела, извиваясь, клонила в другую. Руки то поднимала вверх, то опускала вниз и нежно гладила свои ягодицы. Даже Атилию такие движения заводили.
— Да, ты хороша, — Луций говоря это, был явно доволен приобретением, — А что ты умеешь в искусстве любви?
— Меня всему обучили, господин. С чего желаете начать?
— Хочу, что бы ты как следует…
Он, не стесняясь в подробностях, сказал о своих пожеланиях.
Сира подошла к нему, и принялась выполнять все его прихоти.
Атилия в это время легла на кровать и ждала. Луций долго пыхтел. Он ударил по щекам Сиру, и обвинил, что она плохо старается. Та стала усерднее. Потом он позвал к себе Атилию.
— Ты чего муж? Хочешь поставить меня на колени рядом с рабыней. Я все же патрицианка, не забывай об этом.
— Ты будешь выполнять все, о чем я требую. Иди сюда!
Атилия лежала напряженной и не шевельнулась.
— Ах ты, знатная дрянь, — Луций был взбешен.
Он подошел к ней и, схватив за руки, сильно потянул, заставив сесть на кровати. После, взявшись за затылок, с силой толкал ее голову к себе. Поняв, что она сопротивляется, ударил ее по лицу наотмашь. Звук удара заполнил комнату. На щеке появилась колющая боль, но Атилия все еще не поддавалась. Тогда он схватил и швырнул ее с кровати на пол. Она пыталась подняться, встала на четвереньки. Неожиданно Луций ногой ударил по ребрам. Сира, в страхе подбежала к нему, и став на колени умоляла: