— Случаем, ты это не придумала сейчас? Ну, чтобы перетянуть меня на свою сторону.
— Это легко проверить: думаю очень скоро вам предложат выступить на Форуме.
— Такое и ты можешь устроить, деньги у тебя есть.
— Банщик сам или через своего человека вам предложит.
— Ну я подожду, предложат — тогда встретимся. До этого я полного согласия не даю.
— Ты должен понимать — каждый день промедления может оказаться для меня последним. Послезавтра я пошлю к тебе Фелицу. Кажется, твоему другу она понравилась, но пусть держится от нее подальше. Кстати, о нем, не слишком уж он задержался наверху? Сейчас Азий с тобой рассчитается за сегодня. Доброй ночи тебе, Германус.
Она прошла коридором и поднялась по задней лестнице на второй этаж, в надежде увидеть Фелицу. Но там ее не оказалось. Тогда Атилия пошла к спальне рабыни. Приблизившись к дверям, она остановилась, из маленькой комнаты доносились странные звуки. Казалось Фелицу кто-то мучает. Это напугало Атилию и заставило сомневаться.
«Не послать ли за охраной» — промелькнула мысль. Но охранники могли увидеть того кого им видеть не надо. После раздумий она тихонько приоткрыла дверь и заглянула в спальню служанки. Там было слабое освещение, горела одна маленькая лампа на столе возле кровати. Но когда Атилия все же увидела Фелицу, она чуть не закричала. Сумела удержаться в самый последний миг.
Рабыня стояла на кровати упираясь на колени и локти. Ее длинный хитон был задран на спину, а ноги и бедра обнажены. Сзади стоял гладиатор Дакус.
Стоны рабыни уже наверняка было слышно в коридоре второго этажа. Атилия почувствовала смущение от увиденной сцены.
Закрыв тихонько дверь, она пошла в гостевую спальню. Там на кровати лежала Серселия. Может она не дождалась того чего хотела, и уснула от выпитого вина. Атилия приблизилась и обнаружила полностью обнаженную подругу. Ее тело белело в темноте. Дотронувшись до ее плеча спросила:
— Серселия, ты себя хорошо чувствуешь?
— Даже очень, — с улыбкой ответила ей та, — Еще немного отдохну. Пусть Фелица позовет мою рабыню с вашего двора. Она меня оденет, и я поеду домой.
— Ладно, — Атилия промолчала, что Фелица в этом момент немного занята, и не сможет сейчас пойти во двор.
Спустившись вниз, она послала за рабыней Серселии первого, кто ей попался. Теперь ей самой надо проводить служанку к гостевой спальне, чтобы не получился казус. Если та перепутает двери, или кто-нибудь из рабов услышит стоны в коридоре.
Луций и его дружок Эктор храпели в атриуме. Атилия дождалась и провела, удивленную таким поворотом рабыню.
Непонятные ощущения наполняли ее, она чувствовала какую-то неловкость и странность ситуации. Но Фелица была ее любимой рабыней, служила ей уже давно и всегда очень хорошо выполняла все требования.
Через время звуки в маленькой спальне утихли, и она постучалась в дверь. Та вышла растрепанная и на ходу поправляла платье и волосы.
— Простите, госпожа, я немного отвлеклась, — Фелица явно не ожидала попасть в такую ситуацию, ее глаза выражали испуг.
— Проводи гладиатора к его другу, им уже пора уходить, — Атилия решила позже отчитать рабыню.
Когда все разошлись и в доме погасили свет, Азий покорно сидел в атриуме возле спавшего хозяина и его друга. Атилия в своей спальне слушала оправдания рабыни.
— Я не понимаю… госпожа, как это все произошло, — Фелица сидела у кровати и пыталась объясниться, — они там так стонали. Я стояла, как вы велели, на лестнице и никого не пускала. Потом у них все затихло, и я поднялась на верх. Этот гладиатор вышел в коридор обнял и прижал к себе. Он был такой горячий… И я не понимаю, как, простите меня, но я сама затащила его в спальню.
— Ладно, Фелица, я завтра придумаю тебе наказание, — Атилия говорила, лежа в кровати, этот вечер ее порядком измотал, — теперь я хочу спать. Ты пойди, помойся и вернешься к моей двери, постелешь себе там.
Глава 7
Стояла уже глубокая ночь, когда Германус с Дакусом возвращались домой. Шли не быстро, оружие и снаряжение, которое использовали для выступления, они несли на себе. Дакус, без стеснения, не останавливаясь, рассказывал другу о своей удаче. Он в красках описывал, как у него получилось закрутить за один вечер и с опытной патрицианкой, и молоденькой спелой рабыней. Германус посмеивался над другом, и всю дорогу подкалывал его.
Когда они прошли стену, отделяющую центральную часть Рима и бедные кварталы, то попали в Субуру. Здесь все разительно отличалось от кварталов с особняками богатых граждан. Дома в четыре-пять этажей стояли вплотную друг к другу. Их фасады были серыми и сплошь расписаны пошлыми словами, и такими же картинками. Стены домов в облупленной, местами отваливавшейся, штукатурке. Рядом лежали кучи мусора, в которых рылись собаки и крысы. Лужи и ручьи сточных вод то тут, то там пересекали улицу, преграждая дорогу. В них, местами, накиданы кирпичи или брусчатка. Это чтобы хоть как-то перейти мутную воду. Зловонный запах гниения и человеческих испражнений усиливался с продвижением вглубь этих кварталов.