* * *
— Значит, они хотят напоить нас маковым настоем, — Германус не выглядел напуганным или удивленным, — Такое можно было ожидать. Эти бои — заказ императора, и нас охраняют преторианцы. В служебные помещения и к нам не подпустят посторонних.
В гостиной осталась только она с Германусом. Даже Фелицу отослала готовить спальню. Они сидели очень близко друг к другу. Слишком близко, и Атилия не чувствовала себя спокойно. Ей предпочтительней было бы говорить с ним на чуть большем расстоянии. Гладиатор воспользовался тем, что разговор имел деликатный характер, и сел совсем рядом. Она ощущала запах его тела и, даже, само дыхание. От этого мысли путались и внимание рассеивалось.
Ситуация становилась нелепой еще и потому, что они оба знали чем сейчас занимаются Серселия и Дакус. Эти двое уединились в одной из спален. Атилия взяла себя в руки и отвечала:
— Император может забыть выделить вам стражу.
— Вздор! — Германус в этих делах разбирался лучше, — Августейшему и не надо помнить о таком. Есть претор гвардии — он об этом позаботится.
— Ты не понимаешь, — когда речь идет об огромных деньгах и о положении в обществе, Луций не поскупится на взятках. Сам претор может быть подкуплен.
— Ну, это вряд ли, — он отвечал со смешком.
— Представь, если ему предложат за небольшую услугу такой дом. — Атилия описала рукой дугу, показывая вокруг, — Всякий устоит от такого?
Германус не ответил, он сидел задумавшись. Она продолжила:
— Вам надо самим подумать о своей безопасности. Попросить помощи у надежных приятелей. А лучше друзей. Они должны во время выступлений подавать вам воду и перевязывать раны, если понадобится. У тебя есть такие?
— Парочка найдется. Совсем плохо станет, если они подкупят эдиторов — которых назначат судить бой.
— Наши с тобой интересы сошлись, Германус. — Она говорила не громко, — Ты нашел кого-нибудь, кто мог бы помочь с Луцием? Теперь нам это обоим необходимо.
— С этим есть сложности, — Германус стал говорить тише, — В Субуре за такое никто не возьмется. Ни за какие деньги. Я говорил со Жмыхом — он там главный. Твой муж их кормит. Много серебра оставляет каждый месяц в их борделях. Платит защитный выкуп самому Жмыху. Но главное — он помогает им с чиновниками и судьями. Луций для них курица, несущая вместо яиц серебро. Ни одному идиоту и в голову не придет такую зарезать. После нашего со Жмыхом разговора, мне пришлось сюда уехать. Я теперь нежелательный клиент в Субуре. Думаю, они будут его охранять. Нужен другой план и другие исполнители.
— Кто-то есть на примете? — быстро спросила Атилия, и взглянула на него с надеждой.
Германус хмурил брови и смотрел в сторону. Она заметила, как он трет большим пальцем правой руки ладонь левой — верный признак его беспокойства.
— Есть Горацо. У него шайка в лесу у Аппиевой дороги. Слишком многому надо совпасть, чтобы он смог взяться за наше дело. А главное — выполнить его.
— Дисс бы забрал, этого Луция! — она выругалась грубо.
— Ого. Откуда у матроны военные замашки? — Германус искренне удивился.
— Двенадцатый Молниеносный, храни его Юпитер, — отчеканила она, копируя слова и манеру голоса отца, — С детства слышала. Забыл, я рассказывала об отце.
— Умеешь ты удивлять — дочь семьи патрициев. А родитель твой не воевал в Дакии?
— Нет. С парфянами он воевал, в Армении на краю империи.
— Раз так, думаю, мы бы с ним могли сработаться. Крови моей родни на его руках нет.
— Кому что, а лысому — гребень. — Атилия сильно нервничала и пыталась при помощи грубостей успокоиться, — Тебе не о будущем сейчас размышлять надо. Думай, как жизнь свою сохранить. Может так случиться, что и не познакомишься с отцом. И ланистой его не станешь.
— Ты бываешь грубовата, патрицианка, — сказал Германус, улыбаясь, — У тебя появляется складка между бровями. Это тебя не красит.
Он приложил указательный палец ей на лоб. Она отстранилась.
— Придумал, как доберешься к этому, твоему, Горацо с Аппиевой дороги?
— Думаю завтра туда ехать. Скажу, что у Луция будет с собой крупная сумма. И если все пройдет успешно, и он окажется в подземном мире — Горацо лично получит сверх того.
Она молчала и смотрела в пол. Смутные мысли посетили ее голову и заняли разум. Девушка из приличной римской семьи вынуждена вести дела неизвестно с кем. Как на такое ее поведение отреагируют боги. Не изменится ли ее судьба после этого. Надо будет каждому из высшего пантеона принести щедрые жертвы. Когда же все пройдет успешно — вообще всем богам сделать богатые подношения. Еще нужно сохранить все в тайне, если кто-нибудь посторонний узнает о ее делах с гладиатором — ее ждет строгий суд. Такой, приговор, в котором будет жесток.