Его слова звучали четко, как приказы. Взглянув на нее еще раз, сын Луция вышел на улицу.
Она допила содержимое кружки, и немного успокоилась. Теперь ее клонило в сон.
— Где я могу прилечь? — спросила у раба.
Седовласый подошел к плотной темного цвета шторе.
— Пожалуйста, сюда, матрона.
За шторкой оказалась небольшая спальня без окна. Там была только кровать и маленький ночной столик.
— Если что понадобится — позовите меня, — раб стал намного приветливей, чем сначала.
Она легла и укрылась покрывалом. Почти сразу провалилась в сон. Только просыпалась дважды — тело дергалось.
Ей снился странный сон: будто гигантский спрут с лицом Луция, схватил щупальцами ее и Германуса. Он душил их, сжимая хватку, и хохотал при этом. Позже прибежал его сын Секст, за ним император. Они вдвоем пытались рубить Луция-спрута мечами. Но это не помогало. Воздуха не хватало, и она задыхалась. Тогда Адриан стал раздваиваться, и еще и еще. Императоров вдруг появилось огромное количество. Они окружили чудовище и кололи его кинжалами. Спрут стал уменьшаться и выронил ее. Атилия упала и сильно ударилась. Она лежала и плакала от боли.
Так, в слезах, она и проснулась.
* * *
Задумка Эктора, убежать с золотом Луция, провалилась. Этот упертый осел ему не доверял. План окончательно разрушился, когда приятель не захотел ехать на колеснице. Эктор так на него злился, что решил сбросить по дороге и умчатся с деньгами.
Но Луций поехал верхом. Ему ничего не оставалось, как последовать за партнером по заговору.
Эктор по дороге мысленно посылал проклятия на него. Позже он стал думать, как ему завладеть этим золотом. Интерес в удачном убийстве гладиатора у него пропал вовсе.
Теперь он не сомневался, что их раскроют, и все пойдет прахом. Эктор уже видел себя на вилле знакомого из Сардинии. Луций для него стал помехой, а не товарищем.
Они примчались к парку перед термами. Решили привязать коней под большой пинией. Когда шли, он заметил силуэт человека, стоявшего у дерева. Эктора охватил страх. Хотя конкретно в этот момент ничего противозаконного они не совершали. Более того он, как управляющий центральных бань, очень часто тут гулял поздно вечером, да и ночью.
Они подошли ближе, и там никого не оказалось.
«Неужели мне привиделось, — подумал он, — Хорошо хоть этому ослу ничего не сказал. Сейчас бы издевался над моими страхами».
«Я жду тебя с ним здесь, — объявил Луций, — Давай только поживей».
«А если он не захочет выходить? — возразил Эктор.
«Значит, скажешь, что такие условия — деньги мои и дальше переговоры веду я».
«Он не согласится» — Эктор любыми ухищрениями пытался завладеть деньгами.
«Тогда и золота ему не видать. Я сам найду способ».
Пришлось идти, на ум больше ничего не приходило.
Надо что-то другое придумать. Он решил отправить своего раба, чтобы тот оглушил дубиной Луция сзади. Только сейчас Эктор заметил, что его охранника, который прибыл вместе с ним в дом казначея, нигде не видно. Он начал вспоминать, где тот мог отстать. Пришел к выводу — скорее всего юноша не последовал за ними и остался ждать приказаний в доме. Как и было ему велено.
Такие моменты выбивали Эктора из равновесия. Он остановился, не дойдя к служебному входу в термы. Стоял на тропинке среди кустов и пытался что-нибудь придумать. В это время из-за угла вышло несколько человек в серых плащах. Их лица были прикрыты капюшонами.
Он успел спрятаться в ближайших кустах. Дождался когда они пройдут мимо, вглубь парка. После вышел из укрытия и убедился, что его не заметили. Только потом пошел в термы.
* * *
Атилия лежала в чужой кровати. Все ее тело болело и, невыносимо, ныло. Рана на губе ужасно пульсировала, с резью. Осознание того зачем она здесь появилось не сразу.
Хотелось позвать Фелицу или Сиру. Пришлось избавиться от этого желания. Если бы она знала имя раба Секста, то позвала его. Кричать: «Эй, подойди» — не могла себе позволить. Ей всегда резало слух, когда слышала подобное обращение. Мать учила даже к рабам обращаться по имени. Пришлось от этого отучить Азия — он считался главным из домашней прислуги. Ей противно было его пренебрежительное отношение к остальным рабам в доме.
Немного полежав, Атилия решила вставать. Это оказалось не так легко. Каждое движение усиливало боль, в тех местах, куда ее вчера бил Луций. Как она еще умудрилась сюда верхом приехать. Видимо, очень сильно хотела.
Она отодвинула шторку. По глазам резанул свет. Пришлось сразу их прикрыть, и слегка наклонить голову.