Перед самым входом во дворец, юноша посыльный подвел ее к симпатичной молоденькой девушке. Выяснилось, что за ней закрепили одну из императорских служанок. Статус невесты друга Адриана давал свои привилегии.
— Прошу, госпожа Атилия, идете за мной. Я вас проведу. Сегодня я буду вам прислуживать.
Девушка поклонилась и повела ее вовнутрь. Пришлось пробираться сквозь толпу. Хорошо, что служанка шла медленно и часто оборачивалась. Иначе, Атилия потеряла бы ее из виду.
Они поднялись по мраморным ступеням и оказались в огромном зале. Выглядело так, будто потолки упираются в само небо — так они были высоки. Посредине стоял красивый фонтан в несколько ярусов. Фигуры рыб и нереид — морских нимф, украшали его. Вокруг танцевали юноши и девушки в прозрачных одеждах. Ткань совсем нисколько не скрывала их тел.
Где-то играли музыканты. Звучала игра на флейтах, дудках, арфе и лирах. Гости стояли группами вдоль стен. Они любовались выступающими танцорами. Некоторые разговаривали друг с другом, но не громко. Сильного гула, как на рынке, не было.
Рабыня, проводившая ее, терпеливо дождалась, когда она рассмотрит все вокруг. После пригласила следовать дальше. Они прошли за колоннами, с правой стороны, и приблизились к площадке на возвышенности. Тут уже стояли префект Рима с женой и дочерями. Он ее заметил.
— Атилия, вот и вы, — сказал он с улыбкой, — Подойдите, пожалуйста, ближе. Я хочу познакомить вас со своей семьей.
Городской префект видел ее всего дважды и смог запомнить. Все же она угадала с выбором наряда, и он уже приносил свои плода.
Атилия приблизилась и поклонилась. Она вспомнила советы матери: «Когда не знаешь, как себя вести с малознакомыми людьми — будь скромна и приветлива, но ненавязчива».
Она улыбнулась, глядя на супругу префекта и двух дочерей, когда он представил их пред ней.
Атилия немного нервничала и от того стала теребить пальцы на руках.
«Если не знаешь, куда деть свои руки — держи их перед собой спокойно, и не крути пальцы», — вспомнились еще слова матери. После этого она успокоилась и мысленно послала благодарность маме.
— Божественный Адриан скоро должен выйти, — префект Рима взглядом показал на ступени, которые вели к колоннам, рядом с ними, — Он обратится к гостям с речью, потом начнется пиршество.
— Атилия, а вы уже бывали на императорском пиру? — задала ей вопрос одна из дочерей префекта.
В ее голосе чувствовались ее переживания. Наверное, она самая младшая в семье.
— Нет, сегодня впервые, — ответила она с улыбкой.
— Ой, мы с сестрой тоже первый раз, — затараторила та, — Во дворце уже бывали, и не раз. Но на таком празднике еще никогда. А как вам эти танцоры? Папа говорит, что они танцуют по греческому обычаю. Мне кажется, я бы со стыда сгорела, окажись в таком наряде среди людей. А папа рассказывал, что в Элладе они вообще голые танцуют. И атлеты там выступают обнаженными.
Девушка нервно хихикнула и закрыла ладонью рот. Ее сестра также отреагировала.
— Дочери, ведите себя скромней, — приказала им мать, когда отец кинул строгий взгляд, — не докучайте Атилии. Вы ее смущаете.
Она, действительно, не знала как на подобное реагировать. Поэтому улыбнулась, в благодарность, жене префекта. Оглядевшись по сторонам, она убедилась, что рабыня стоит за ней. Поняла, что должна ждать дальнейших событий тут.
Вскоре объявили выход императора, и музыка затихла, а танцоры удалились. Зазвучали военные трубы, среди колонн показался Адриан в окружении свиты и преторианцев. Он остановился на площадке, которая немного возвышалась над всем залом. Рядом с ним стали августа Сабина и Антиной. Остальная свита стояла сзади, среди колонн.
Гости стали скандировать: «Аве Цезарь!».
Адриан, улыбаясь, стал разглядывать всех собравшихся. Он выдержал паузу, после поднял руку. В зале наступила полнейшая тишина.
— Мы приветствуем вас, дорогие гости, сенаторы и римский народ. Пусть боги ниспошлют нам всем благополучие и радость.
Все присутствующие вновь взорвались в едином возгласе: «Аве Цезарь!».
Выждав тишину, Адриан продолжил:
— Как вы уже знаете, императрица Вибия Сабина, была провозглашена сенатом Рима божественной Августой.
Он повернулся к своей жене и указал на нее раскрытой ладонью. Она сделала полшага вперед.
Гости стали кричать: «Аве августа Сабина!». И так трижды. После этого супруга императора отступила на свое место.
— Сенат оказался настолько благодушным, — продолжил Адриан, — Что объявил меня, за все старания и заслуги, Отцом Отечества.