Девушка резко обернулась и взглянула ему в глаза. Поправив выбившуюся из-под платка прядь, произнесла:
«Я не торгую своим телом. И хозяин этого не приветствует».
«Не обижайся. Я только хотел сказать что-нибудь приятное. У тебя есть жених?».
Она улыбнулась и на ее покрасневших круглых щеках появилась ямочка. Взгляд невольно опустился к полу, ответ едва слышно прозвучал.
«Еще нет. Наш хозяин пока не купил нужного мужчину».
Увидев ее смущение, Германус осмелел. Он приблизился к ней вплотную.
«Тебя уже кто-нибудь целовал?» — спросил он.
Она немного помолчала и покачала головой. Потом посмотрела ему в лицо и отвела взгляд.
Германусу стало ясно, кто-то уже это делал с ней, но без ее согласия. Видимо, пользуясь ее положением рабыни. Кто-то из сыновей или племянников хозяина. Возможно даже не один. Сейчас это стало не важно. Он почувствовал, что понравился ей. И это было взаимно. Германус сам бывший раб. Его тоже долгие годы принуждали выполнять вещи, которые ему не очень нравились.
Однажды, в юности, он убил своего приятеля на арене. Хотя сильно не желал этого, но выбора ему не оставили. Так развлекались те, кто ими владел. Почему-то именно эти воспоминания всплыли у него после ответа этой хорошенькой рабыни.
Бывший гладиатор обнял ее за талию и притянул к себе. Ее лицо оказалось ниже его. Он осторожно пальцем приподнял подбородок Лициски. Большие карие глаза смотрели на него. Пухлые губки разомкнулись. Она хотела что-то сказать, но Германус не дал.
Он целовал ее, будто никогда раньше такого не делал. Девушка не стала противиться и отвечала. Они не заметили, как оказались на кровати.
Глава 35 (Финальная)
— Я уверен, божественный Адриан, ты оценишь моего нового бойца.
Сицилийский наместник хвастал и, в тоже время, изо всех сил старался угодить императору.
— Большой дворец ты себе построил. Это случаем не за казенный счет?
Адриан хмурился и всем видом показывал, как он недоволен. Вся его свита разбрелась по огромному парку. Атилия осталась с Антиноем, который везде следовал за императором. Она увидела изменения в лице наместника. Адриан явно угадал с источником финансов, и за чей счет сооружен дворец из белоснежного мрамора.
Сам римский правитель смотрел в сторону здания и не заметил, как лицо наместника Сицилии буквально потемнело после его вопроса.
— Мой Цезарь, к чему такие слова? Вы меня оскорбляете. Пять лет назад я овдовел, потом вновь женился. Перед этим выдержав траур, разумеется, как положено.
Августейший повернул лицо в сторону рассказчика. Он стал внимательно его слушать.
— Ну, и так вышло, что отец моей новой супруги сказочно разбогател на торговле сицилийским вином. Он и выделил деньги на строительство…
— Да? А не врешь?! — императора не убедили его слова, сказанные не очень уверенно.
— Но, мой господин, как я могу обманывать. Лишнего аса из казны не возьму. Все во благо империи и процветания Рима.
Атилия невольно ухмыльнулась. Эта фраза могла означать что угодно. В том числе возведение дорогущего дворца — все ради «процветания». Наместник лгал, Адриан явно об этом догадывался. Но, видимо, не хотел идти на обострение без конкретных аргументов. Необходимо провести тщательную ревизию надежными людьми. Лишь после обвинять наместника, которого назначил сенат. Без этого никак.
— Так что там за боец у тебя? — император решил сменить тему.
Чуть не подпрыгнув от радости, местный правитель кинулся описывать своего гладиатора.
— Я знаю, как августейший любит крепких воинов из германских племен. Так вот, мне удалось выкупить одного такого. Этот наглец обесчестил дом уважаемой семьи и его должны были закопать живьем. Но кто-то убедил главу семейства продать в рабство этого преступника. Так как он оказался успешным римским гладиатором.
— Он выступал в Риме? — удивленно переспросил Адриан.
— Да, августейший. Даже возможно ты его видел ранее. Я устроил ему проверку, и представляешь — он убил лучшего бойца Сицилии! Он высокий, крепкий и светловолосый.
Атилия сжалась после этих слов. Интуиция подсказывала, о ком говорил наместник острова. Разум сопротивлялся ее догадкам.
«Ну, и как же такое возможно? Он же отбыл на родину». Мысленно спрашивала она у себя. И тут же сама отвечала: «Может он случайно сюда попал и здесь задержался».
Новое возражение не заставило себя ждать. «Но ведь он свободный римлянин, сам император подарил ему такое право. А этот сицилиец говорит о рабе».