«Тогда тоже была пролита кровь, поскольку не обошлось без разбитых носов и выбитых зубов, но Спартак замял это дело, – сказал Брезовир. – Так и в нашем случае, я полагаю, что эту шумиху надо замять!»
Крикс напрямую заявил об этом Спартаку.
Спартак не пожелал уступать Криксу, сказав ему, что выбитые зубы в одном случае и три трупа в другом явно не одно и то же.
«Граждане Метапонта оказали нам гостеприимство в эти зимние месяцы, поэтому с нашей стороны является верхом неблагодарности пускать в ход оружие при спорах и размолвках, – сказал Спартак. – Виновники этого тройного убийства должны быть сурово наказаны на глазах у всего войска, чтобы впредь никому из наших людей не пришло в голову совершить такое же зло».
Спартак собрал военачальников на совет, желая заручиться поддержкой большинства из них при разрешении этого конфликта. На совете разгорелись нешуточные споры. Сторону Спартака приняли многие из начальников когорт и конных отрядов, но и на стороне Крикса оказались все военачальники-галлы, а также германцы и самниты. Взаимные упреки и обличения распалили спорщиков до такой степени, что временами едва не доходило до драки. Наконец Спартак решил прибегнуть к тайному голосованию. Все участники совета должны были опустить в сосуд либо белый камешек, либо черный. Белый камень означал помилование двух воинов-галлов, запятнанных убийством. Черный камень был знаком того, что этих двоих злодеев нужно судить и сурово наказать. Когда камни высыпали из сосуда и разложили в две кучки, то выяснилось, что черных оказалось на пять штук больше.
Спартак объявил, что решение принято, и распустил совет.
Суд над двумя злодеями должен был состояться на другой день с утра. Однако до суда дело так и не дошло, поскольку Крикс собрал всех галлов и германцев, которые походной колонной выступили из Метапонта в сторону соседнего городка Анапеста. Военачальники-фракийцы попытались было загородить дорогу воинам Крикса своими конными и пешими отрядами, но галлы и германцы, перестроившись в боевой порядок, силой пробились из Метапонта и ушли в Анапест, до которого было не более пяти миль. Галлов и германцев, ушедших вместе с Криксом, насчитывалось около пятнадцати тысяч. За последующие две недели в Анапест из Метапонта ушли еще около пяти тысяч восставших. Это были все те, кому не нравилась жесткая дисциплина, установленная Спартаком, кому хотелось заниматься грабежами и не нести за это никакой ответственности.
Крикс и его люди, расположившиеся в Анапесте, занялись своим привычным делом. Рыская по округе, галлы и германцы разоряли виллы и маленькие городки, таща в свой стан все ценное. Беглые рабы шли к Криксу толпами, иные из них приносили отрубленные головы рабовладельцев или просто случайных людей, оказавшихся у них на пути. Таким образом беглые невольники старались доказать Криксу и восставшим рабам свою готовность участвовать в этом грандиозном мятеже. За короткий срок число беглых невольников в лагере Крикса возросло до двух тысяч человек.
Я тоже ушел в Анапест с буйным воинством Крикса, имея свои далеко идущие цели. Эмболария была вместе со мной.
Глава вторая Битва у горы Гарган
В конце марта к Криксу от Спартака прибыл посланец. Им оказался Рес. Понимая, что Рес приехал неспроста и разговор с ним наверняка будет трудным, Крикс пригласил на эту встречу меня и Брезовира. Меня, как некогда дружившего с Ресом и умеющего с ним разговаривать. А Брезовир был нужен, чтобы отвечать за тех воинов-галлов, которых Крикс не выдал на расправу, если речь опять зайдет о них.
– Завтра Спартак покидает Метапонт, – сказал Рес. – Спартак намерен двигаться к Альпам. Если войско Крикса последует за Спартаком, тогда нужно сразу обговорить условия этого объединения. – Рес посмотрел на Крикса и Брезовира. – Первое условие Спартака – это беспрекословное подчинение ему. Второе условие – выдача вами Спартаку двух ваших воинов, устроивших бойню в притоне «Веселый Эрос». Третье условие…
– Как, есть еще и третье условие?! – желчно усмехнулся Брезовир, переглянувшись с Криксом. – Не слишком ли много власти взял себе Спартак!