- Да, конечно, Граф, всего Вам хорошего.
14 глава.
Граф шел по длинному коридору и пытался понять все события сегодняшнего дня. Пытался разобраться со своим отношением ко всему происходящему, а особенно с этим странным человеком, «Его Высочеством». Молодой парень, вряд ли старше его Алларика, вот только глаза, глаза его выдавали. Было в них что-то не то, как будто они принадлежали человеку много старше чем есть на самом деле, но светилась в них какая-то, просто дикая надежда. Эти глаза не давали ему покоя, было такое чувство, что когда-то, очень давно он уже видел такой взгляд, тогда точно так же внешний вид и взгляд не соответствовали друг-другу. А недавний разговор? Неужели этот парень, с глазами умудренного жизнью и много повидавшего человека, не понимает, что он ему рассказал, какой шанс дал? Нет, все он прекрасно понимает, а значит и в самом деле никакой войны не ожидается. То, что новый друг его сына принадлежит, как минимум, к самым высшим слоям общества он не сомневается. Манеры, способность вести разговор, умение держать себя в руках… да, даже он не смог бы так себя вести, не даром иногда у него возникало чувство, что выглядит дикарем. В первые минуты после своего пробуждения, а как иначе это назвать, граф немного растерялся, последнее, что он помнил это как его сын, его Алларик ворвался в помещение где его держали, надежда на прекращение мучений, избавление от мук и пыток. Граф знал, сын выполнит свой долг и не оставит отца калекой, жалким обрубком, он прервет эту изматывающую тело и волю, грызущую боль в том, что осталось, от некогда сильного тела. Да, так будет лучше. А потом он очнулся, в первое мгновение его пронзила острая боль разочарования, он жив. Зачем? Почему? Неужели Алларик не смог? А может не захотел? И только спустя какое-то время граф осознал, что раны его больше не беспокоят, ничего не болит и не ноет, более того, он чувствует себя так, как не чувствовал уже много-много лет, хотелось двигаться, хотелось действовать. Сначала он подумал, что, возможно, жрецы были правы и после смерти человек переносится в какой-то иной Мир, где его раны зарастают и он становится снова молодым и сильным. Но нет, звуки и запахи совсем ничем не отличаются от привычных за много лет. Опять слышится скрип кожи, звон доспехов, запах свежего хлеба и крепкого мужского пота. С трудом разлепив глаза граф увидал, что вокруг снуют какие-то странные создания, а он сам лежит на широком ложе, скосив глаза, увидал рядом сына, а с другой стороны Принца. Через несколько секунд к нему подошел Лаэрт, а с ним братья Торвальдсон. Значит он еще жив. Потом пришел этот странный человек и граф встал, ВСТАЛ! Встал на свои ноги, увидал свои руки, хотя что-то было с ними не так, но это были ЕГО руки. Граф привычно начал обдумывать ситуацию, краем глаза наблюдая как Алларик радостно приветствует незнакомца, как эти громилы, Торвальдсоны, облапали его сына, сжимая в объятиях, а потом прозвучал спокойный голос незнакомца, - «Господа, все вопросы потом, а сейчас, будьте любезны помыться и одеться.». наверное, только после этих слов граф и пришел в себя окончательно, да и не только он один. Затем были ванна, новые и чистые одежды и разговоры с Сыном, Лаэртом и его дружками – братьями Торвальдсонами. И как-то сами по себе все разговоры переходили на загадочного незнакомца, Алларик считал его великим воином, Лаэрт - могучим Магом, а северяне. Так и вообще, заявляли, что он один из богов прошлого. Поговорил граф и с Леди Ирией, чьим гостем сейчас являлся, она считала Руслана просто человеком, но в тоже время утверждала, что он прекрасный воин и Маг, просто неимоверной силы. И как разобраться во всем этом переплетении самых разных мнений и суждений? Ответ очень прост – поговорить самому! Граф хотел с самого начала разговора ошеломить собеседника, заставить его оправдываться, но с самых первых минут разговор пошел совсем не так, каким-то шестым чувством граф понял, что продолжение беседы в подобном ключе может настроить собеседника против него, сделать его, если не врагом, то противником. Пришлось срочно менять нить беседы, уводить ее в совсем другую сторону. И кто бы мог сказать, что именно этот вынужденный шаг и открыл перед Королевством новые дороги, а лично ему, графу, давал бы огромные перспективы в укреплении своего влияния и власти.