– Ладно, я за ним пригляжу. – и заметив насторожившийся взгляд бармена достал свой «звездно-полосатый» паспорт, продемонстрировал его парню. – Если хочешь, можешь записать. Интересно мне просто, кто он такой. Ты ведь прав, прав на все сто процентов, мы с ним на одно лицо. а вдруг родственники, я ведь тоже русский, просто мои предки уже больше ста лет как эмигрировали, вот я и приехал посмотреть на историческую Родину.
– Урусофф, Руслан. – с трудом в потемках прочитал бармен.
– Что надо? – неожиданно сильный и практический трезвый голос меня-здешнего, ввел парня в ступор.
– Да вот, американец, Руслан, Урусофф. – растерянно проблеял бармен.
– Ты глянь-ка, тезка. А как отца звали?
– Виталий.
– Витальевич значит. Ты смотри, не просто тезка, а полный тезка. Иди сюда, американец, выпей со мной. По-русски смотрю балакаешь?
– Да, русский язык я знаю. А что будем обмывать? И почему именно здесь?
– Не что, а кого. Жену и внука. Я бы и в церковь сходил, да грехи не пускают, а сюда для всех дорога открыта.
– Что-то невеселый вы, тезка.
Я-здешний, горько улыбнулся и опрокинул в рот очередную стопку.
– Бармен, повтори. И американцу налей, за мой счет. А чему радоваться, я без малого четверть века людей лечу, а своим родным ничем помочь не могу.
– А что случилось, я ведь тоже врач, хирург и не из последних, может чем смогу помочь?
– Щенок ты еще для хирурга. Людей резать, это бородавки срезать. Пей! Пей за упокой души. Наша медицина ничем помочь не может.
– Ну, ваша может и не может, а вот наша, вопрос. Осмотреть пациентов, можно? – зажегшийся в глазах меня-здешнего, огонек надежды, «утопающий хватается за соломинку», сказал мне что «можно».
– «Можно Машку за ляжку», а у нас говорят «разрешите». А знаешь что, американец… а пойдем, посмотрим чему вас там в ваших Оксфордах да Кембриджах учат. – эх, знал бы ты, дядя, кто, где и чему меня учил. – Может и правда, может упустил я чего, может не заметил, а ты, если и правда хирург, заметишь, да подскажешь. Терять-то нечего.
Блин, а я и не знал насколько крепкий у меня организм. После почти литры коньяка, еще и не только говорить связно могу, но и иду как по ниточке. Здоров! Уже в такси я поинтересовался.
– Мистер Урусов, а что именно случилось?
– Взрыв газового баллона. Множественные проникающие ранения, открытые черепно-мозговые травмы, повреждения внутренних органов, переломы. Сам увидишь, американец.
Ну что же, основное я-здешний сказал, теперь надо обдумать что и как, но уже сейчас ясно, что всего моего опыта тут явно маловато, да и что аптечка скафандра, что моя индивидуальная аптечка тут не помогут, нет, продлить агонию, это запросто, а вот спасти жизнь… нет. Медкапсула, та вполне справилась бы, даже не напрягаясь. А так… Когда такси остановилось я наконец поднял глаза. А ты смотри-ка, местный я осуществил мою давнюю мечту. Такси стояло напротив проходной ВМА, Военно-Медицинской Академии. Бывал я тут пару раз в своей прошлой жизни, но дальше приемного покоя меня никто не пускал, а теперь вот… сподобился. Судя по тому как быстро оформили на меня пропуск и с каким уважением поглядывали, блин, опять это, на «меня-здешнего» он тут совсем даже не рядовой хирург. Ладно, потом разберемся. Мой провожатый прет как танк, лишь изредка кивая встречным, никто его не трогает, не пытается лезть с глупыми вопросами. На лифте быстро поднялись на третий этаж, в хирургическое отделение больницы при ВМА, еще полсотни шагов и мы в реанимационном отделении, я уже давно и привычно натянул халат и перчатки, а лицо спрятал под маской. Вот мы и в отдельной палате. Мать моя – женщина, такого количества медицинской аппаратуры в одном месте я за всю свою предыдущую жизнь на Земле еще не видел, причем добрая половина из всей этой машинерии мне вообще не знакома.
– Руками ничего не трогать, история болезни на планшете, можешь почитать, американец. Пока я разглядывал результаты анализов, доброй полусотни всевозможных сканирований и снимки, палата полностью опустела, только мой двойник устало присел на стул, да я стоял возле пациентов, быстро листая страницы на планшете.
Урусов-старший устало прикрыл глаза. Ну да оно и понятно, он врач с огромным опытом и прекрасно понимает, что его близких уже ничто спасти не может. Ну это он так думает. Резкое движение и микронная игла впивается в его шею, аптечка скафандра выполнила свою задачу на отлично, меньше секунды потребовалось землянину чтобы уснуть. Так, теперь дело за моей индивидуальной аптечкой, как я уже говорил, жизнь не спасет, но агонию продлит, а это именно то, что мне сейчас и нужно. Начнем с ребенка. Прикладываю серебристую коробочку к его телу, пошла диагностика, десяток секунд и на нейросеть приходит результат. Да, почти то же самое что и на планшете, разве что более развернуто и немного точнее. Отдаю команду, аптечка впрыскивает в кровь мальчика колонию наноботов, их задача поддержать жизнь в израненном теле до момента эвакуации и оказания полноценной медицинской помощи. Те же самые манипуляции провожу и с женщиной, лица не видно, все в бинтах, но мне почему-то кажется, что я знаю кто под ними скрывается, как я помню Маринка во всю вела меня прямо к алтарю, так что скорее всего это она и есть, постаревшая, слегка располневшая, но она. Так, а теперь надо как-то убедить меня-здешнего, на перевозку его родных, куда угодно, лишь бы мог сесть бот и не вызвать при этом нездорового ажиотажа. Закапываюсь в интернет, ищу хорошую частную клинику и кажется нахожу. Километрах в десяти от города, в сторону Лисьего Носа, есть что-то подходящее. Расценки там конечно ого-го, а нам не пофигу-ли, нам туда все равно не надо. На лету выдумываю легенду о тесном сотрудничестве этой клиники и ведущего госпиталя США, дескать у меня там есть подвязки, и я даже готов оплатить лечение, дескать мы вроде как родственники, дальние, очень дальние. Очередной укол, пара шагов в сторону и ждем когда Урусов проснется.