Теперь Максимус встал при моем появлении.
— Мы торопимся, Ахум, рад был тебя повидать, счет и много разнообразного в этом стиле вышлешь. Адрес ты помнишь?
— Помню, — кивнул Ахум.
Они пожали друг другу руки. Максимус предложил мне локоть, чтобы я могла на него опереться. Я с удовольствием приняла его помощь и поняла, что я больше не маленькая Аиша, я стала выше ростом, причем значительно.
Мы шли по улице уже не так быстро, а чинно и даже важно.
— Как чувствуешь себя? — спросил он.
— Ну, как вам сказать. Высоко.
Максимус широко улыбнулся.
— Сейчас идем в полицейское управление. Регистрировать тебя. Хотя, какое "идем". С такими дамами принято ездить.
— О, это так кстати, я редко хожу на каблуках.
Максимус поймал такси, и мы покатили куда-то. В машине он сел на переднее сиденье, а я на заднее, он молчал, а я любовалась строгими домами. Вот мы проехали мимо мэрии, свернули налево и остановились. Максимус расплатился, открыл мне дверь и так же медленно повел по улице, до управления.
— Чего вам угодно? — мрачно смотрел полицейский.
— Зарегистрировать эту женщину, — деловито пробасил Максимус.
— Как кого?
— Как домашнее животное, — фыркнула я, — как помощника, конечно!
— Это не очевидно, леди, — фыркнул полицейский.
Максимус крякнул и ухмыльнулся.
— Кстати, мы тут всех опрашиваем, — Полицейский выложил листок на стол. Вы не видели этого мальчишку?
Мы посмотрели на листок. Я ухватилась за стойку, чтобы не упасть. С листка на меня смотрела я.
— Нет, не видели, — хором ответили мы.
— Как ваше имя? — спросил меня полицейский.
— Аиша.
— Из какого города прибыли?
— Из Охтора.
— Где последний раз работали?
— Там же.
— Уволены официально?
— Нет.
Полицейский посмотрел на меня исподлобья.
— Вы официально внесены в базу данных города Иезеркеля, — мрачно пробубнил он.
— А что сделал этот мальчишка? — поинтересовался Максимус, — вдруг встречу его, — он бросил короткий взгляд на меня.
— Это умственно отсталый, глухой мальчик. Больной вдрызг. Обблевал коменданта вокзала и сбежал.
— Ох, — нахмурился Максимус, — И за это его ищут?
— Не совсем. Комендант к нему никаких претензий не имеет. Просто жаль ему стало мальчонку, и он решил найти его.
— Ах, понятно.
— За вознаграждение, если увидите его, приводите в полицию или самому коменданту.
Мы вышли из отделения.
— Та-а-ак-с, — протянул Максимус и остановился, резко повернувшись ко мне. — И как же так получилось, что маленький мальчик олигофрен, да еще глухой и больной, оказался девочкой, да еще и такой хорошенькой? Расскажешь? А то может, ну, это все, продам тебя коменданту. Ну-ну-ну, не бледней, я пошутил.
— Шуточки у вас, знаете ли!
— Знаю. Давай, в такси расскажешь.
Максимус снова поймал такси и сел уже рядом со мной.
Я рассказывала ему всю историю с Патриком. Максимус веселился от души.
— Так, значит, наш комендант вокзала любитель мальчиков-трансвиститов. Умора! Кстати, где ты, говоришь, тебя обокрали?
— Агентство "Чистые руки".
— "Чистые руки"? Будет "Битое лицо"! Шеф, агентство "Чистые руки".
— Оно не далеко от порта, — уточнила я.
— Оно одно на весь город. Монополисты фиговы, — фыркнул Максимус.
Мы добрались туда быстро. У меня создавалось ощущение, что Иезеркель очень маленький город, все было как-то рядом. Но, мне было не до того, у меня сильно ныли ноги.
В агентстве мне сразу предложили присесть на диванчик. И лощеный хлыщ, прошлый раз говоривший со мной надменно, увивался теперь вокруг, только из кожи не лез, чтобы я хотя бы на него посмотрела.
Ни имени, ни моей биографии он не вспомнил, зарегистрировал и Максимус тут же заплатил за услуги найма, мы официально заключили договор.
— Ну, вот теперь ты моя, — нежно прожурчал он, подписывая копии договоров.
— Только по контракту, — фыркнула я.
— Боже-боже, — замахал на меня руками хозяин и засмеялся.
— А меж тем, любезнейший, — Максимус резко обернулся к человеку, — работает ли у вас некий господин по имени Уэсллсберт?
— Работал. Он уволен.
— Он очень мне нужен, — Максимус пододвинул к человеку две крупные купюры.
— Н-ничем не могу помочь, господин, — запинаясь и глядя на деньги, сказал служащий.
Максимус положил сверху еще две такие же купюры. У служащего на глазах навернулись слезы. Он протянул руку, чтобы взять деньги, но вовремя себя одернул.