Я давно это заметил. Ничто не может сделать женщину женщиной. Мужчина может и ничто в мире больше. Наоборот, кстати, теорема верна. Мы можем быть хоть сотню раз быть различны полом, но без противоположности мы усредняемся, теряем основу своей самости — пол. Женщина не может быть женщиной в союзе с себе подобной. Обе они будут наполовину мужчинами. Почему стало так много трансов, и самые мужественные из нас надевают на себя платья и каблуки? Нам не хватает женщин! И вам не хватает мужчин. Ты вот зачем приехала в Иезеркель?
— За заработком.
— Зачем тебе деньги?
— Работать не надо.
— Лоботряска, — фыркнул Максимус, — Ты приехала, чтобы стать женщиной, детка. Вот как. И я свое слово сдержу.
Он встал и легко шатнулся.
— До каюты дойдете?
— Дойду. Главное дверью не ошибиться и не зайти к тебе, — Максимус хихикнул, как школяр.
— Я запрусь изнутри, — медленно проговорила я.
Максимус удивленно посмотрел мне в глаза, взгляд его потеплел, он широко улыбнулся и потрепал меня по макушке.
— Маленький мудрый Лев, — сказал он, — Спокойной ночи.
— Спокойной. Мне убираться еще.
— Это верное решение. Убирайся отсюда подальше, в свою каюту и спи там. Ни одна посуда не стоит того, чтобы вставать с синяками и мешками под такими прекрасными глазами.
Максимус аккуратно запрокинул мою голову за подбородок. Я перестала дышать, внутри все напряглось, а кожа стала, словно сплошное нервное окончание. Он расплывчато улыбнулся, слегка коснулся губами носа и вышел.
Я отмерла, потерла нос ладошкой и принялась греметь оставленной посудой, чтобы не думать больше ни о ком. Ни о Капитанах, ни о Максимусах, вообще больше не думать. Оба они упорно лезли в голову, и тогда я нашла верный выход. Я стала думать о городе, куда мы плывем и еще о том, что здесь большая библиотека и Максимус, наверняка, будет выделять мне много времени на чтение, которое так полезно вкупе со свежим воздухом.
Часть третья: Гладиатор, Маленький Лев и Капитан гуляют по воде
Среди морей и теплых, и холодных её родной зеленоглазый капитан
Командовал парадом ярких рыб, а под кормой свирепствовал 9ый вал.
Весь в белом, строгий и далёкий, любил он всей обветренной душой
Шторма и штили, и отливы, и прибой.
Д. Лидтке
Глава 21. Утро на "Марии-Мисхоре"
Проснувшись, впервые за много дней на постели, теперь уже как привыкла, я обрадовалась тусклому солнцу и спохватилась. А сколько же сейчас времени, если солнце уже встало? Я мгновенно собралась и вышла на палубу. По дороге я никого не встретила. Вернулась в каюту Максимуса, хозяина не было и судя по всему, до каюты он так и не дошел. В кампании было пусто, на капитанском мостике только матрос-азиат.
Нет, это положительно никуда не годится! Все бросили Аишу, в такое утро. А утро действительно было чудное. Вот где хотите, там ударение и ставьте! Подойдет и то, и другое. Натуральный страх поселился в моем сердце. Казалось бы, чего можно бояться на рыболовецком судне полном матросов посреди бескрайнего непойми-чего. Да чего угодно!
Я пошла в ту часть корабля, которая считается задней. Там я застала Капитана. Он был безучастен к течению жизни, впрочем, как и всегда. Молча курил, что-то очень вонючее и неотрывно смотрел на поплавок.
Тут я поняла, что особенно странного было на судне. Оно стояло.
— Доброе утро, — сказала я.
Капитан сделал резкий знак, чтобы я замолчала. Медленно, по-кошачьи потянулся за удочкой и резко подсек рыбу. Вытянул добычу из воды и взял в руки. Похож он был скорее, на ребенка, получившего новую долгожданную игрушку, чем на удачливого рыбака.
— Что ты хотела, Аиша? — бросил он через плечо.
— Да, ничего. Узнать, где все.
— Я тут. Максимус дрыхнет в трюме. Стареет брат — совсем пить разучился.
— Угу, долгое отсутствие тренировок сказывается, — скептически заметила я.
— И откуда ты такая язва, — улыбнулся мне Капитан.
— От мамы с папой. Можно посидеть с вами?
— Да, садись, — он задумчиво снял рыбу с крючка, положил ее в ведро, где рыбешка, к слову, крупная, еще билась хвостом.
— Как спалось? — тихо спросил он, докурив сигарету и отпив немного вина из бутылки.
— Спасибо, прекрасно.
— Не за что. Это не я, это все море. На воде всегда лучше спится, чем на суше.
— Вам, старому морскому волку, виднее.
— Да… старому… — прошевелил губами Капитан.