Это уже хорошо. Просто отлично. Можно сделать второй вывод, поценнее первого: никто не располагал информацией о времени убийства банкира.
Первое следствие из этого вывода - именно первое, то есть самое важное, так как оно касается его, Лещинского, жизни, - он тоже не знал времени и тактического рисунка ликвидации. И соответственно не мог никому о нем сообщить.
Второе следствие - стороннее наблюдение велось не столько за ситуацией с Кроносовым, сколько за самим проводящим ликвидацию исполнителем. Только так можно объяснить знание кем-то времени ликвидации. Совпадение по времени ликвидации Кроносова и попытки устранения человека, который его убил, не могло быть случайным. Существовала причинно-следственная связь...
Лещинский был убежденным детерминистом, всегда искал причину всего. И находил ее...
Отсюда следовал простенький в общем-то вывод: кого-то очень интересует личность или деятельность исполнителя - того человека, о котором Крестный говорил столь взволнованно и которого ценил столь высоко...
Интересует потому, что он стал кому-то мешать...
Лещинский почувствовал, что наконец уцепился за ниточку, указывающую дорогу к ясному пониманию ситуации... Но может быть и так, что он держит в руке лишь обрывок, не привязанный к основной нити и не ведущий к клубку... Лишь сплетенный, спутанный с главной нитью отдельными волокнами. Дернешь чуть сильнее, чем можно и нужно, - и останешься с обрывком, то есть фактически ни с чем...
Лещинский осторожно, сдерживаясь, потянул на себя нащупанный логический обрывочек...
...Тесно соседствовавшие во времени события не имели внутренней связи между собой, но все же оказались выстроенными в хронологический ряд... Значит, кто-то их выстроил.
В итоге имеем третье следствие: события кем-то формально, искусственно связаны, чтобы создать впечатление их взаимозависимости в глазах наблюдателей, если хотите, зрителей. А зрителей было всего двое - он и Крестный.
Кому это нужно? И зачем? Первый вопрос пока отложим. Не все сразу...
В хаос социальной жизни Лещинский не верил. У каждого логически организованного действия или события должна быть цель, а иначе все спонтанно, все в хаос...
...У того, кто пытался связать смерть банкира и покушение на жизнь его убийцы в единый узел, могла быть только одна цель - войти в контакт с заказчиками устранения Кроносова: с Крестным и с ним, Лещинским. Оригинальный, однако, способ привлечь внимание заказчика!..
Вода в ванной вдруг показалась Лещинскому слишком прохладной, хотя температура ее автоматически поддерживалась на том уровне, который он сам установил на программном пульте управления.
...Никакой это, на хер, не оригинальный способ... Это самый красноречивый способ! И даже не привлечь внимание, а предупредить. Крестного предупредить что его деятельность кому-то не нравится. Предупредить его, Лещинского, о том же самом...
Лещинский вдруг понял: он пока жив только потому, что некто весьма сильный - не менее сильный, чем сам Крестный, - просто еще не вычислил, кто стоит за убийством Кроносова... Как и за целым рядом других убийств, несчастных случаев и скоропостижных смертей от естественных причин, повлиявших на российскую политическую жизнь последних месяцев... Он выскочил из ванной, внезапно почувствовав отвращение к воде и, в особенности, к той позе "лягушки", в которой только что расслабленно "парил"...
Требовались четкие, объективные, прочно обоснованные выводы. И он к этим выводам обязательно придет, поскольку от них теперь зависит его жизнь! В этом Лещинский уже нисколько не сомневался... Остатки высокого самомнения мгновенно выветрились из него, словно легкий хмель...
Лещинский зябко поежился. Он прошел в свою сорокаметровую гостиную, открыл бар, плеснул в "тумблерс" хорошую порцию "Барбароссы", залпом опрокинул в себя... Спиртное в первый момент колом воткнулось в желудок, перехватило дыхание и вызвало неприятные спазмы. Лещинский подавил подкатившее к горлу ощущение дурноты и плюхнулся в кресло. Сознание от выпитого нисколько не замутилось, а через минуту теплая волна поднялась из желудка и разлилась по всему телу. Он наконец-то согрелся...
...Сидеть и ждать, как дальше будут разворачиваться события, конечно, нельзя. Надо что-то делать. Но что? Звонить Крестному и бежать к нему просить о помощи? А что Лещинский ему скажет: я испугался, хочу жить, боюсь кого-то, сам не зная, кого? Как бы Крестный после этого его сам не пристрелил...
Ведь узнать-то он еще ничего не узнал!
"Мыслитель, мать твою..." - подумал о себе Лещинский. Ему было стыдно перед самим собой. До него только сейчас дошло: Крестный сам к нему обратился фактически за помощью. Просил выяснить не что произошло, это для него и так, по всей видимости, было ясно, а кто за этим стоит!..
То ли от водки, то ли от страха, но кое-что в голове Лещинского прояснилось. "Хватит юлить, - сказал он себе. - Это не предупреждение. Это война". И глубоко задумался над тем, кому могла быть нужна война с подпольной структурой правительства.
Кому выгодно уничтожить механизм реального, а не только декларированного в Конституции влияния государственной власти на события в стране? Кому на руку, чтобы правительство не имело возможности справиться ни с одной сложной ситуацией? Кому нужно, чтобы события вели за собой действия правительства, а не наоборот?
Над ответом не надо было ломать голову... Только оппозиции. Только тем, кто мечтает перестроить существующую структуру под себя, для своей выгоды, в своих интересах, кто хочет расставить своих, проверенных людей на ключевых постах в правительстве.
Лещинский вздохнул. Задача казалась теперь почти решенной... Оппозиция была пестра, разнообразна по составу, но реальной возможностью создать новые дееспособные силовые структуры или влиять на уже имеющиеся обладали лишь две фигуры...
Прежде всего - бывший премьер-министр. Недавно вынужденный уйти в отставку, он потерял формальную власть над государственным аппаратом, но сохранил свое политическое лицо и, что еще важнее, свои связи с государственными силовыми структурами...