Белоглазова охраняли, и нешуточно. Причем охраняли именно те структуры, которые должны были бы подчиняться президенту. Формально они ему и подчинялись, но слишком много среди силовиков было недовольных его политикой, в особенности кадровой. Слишком много было обиженных, обойденных и чинами, и вниманием, и даже доверием. Они берегли Белоглазова, всегда принимавшего их под свою защиту в разборках на ковре президентского кабинета. Он олицетворял для них надежду на лучшую жизнь.
Их представления о лучшей жизни Лещинский хорошо себе представлял: неограниченная власть в стране, неограниченное влияние на президента и правительство - по образцу тридцать третьего - тридцать седьмого годов. Целям их Лещинский не сочувствовал, у него всегда были свои цели, индивидуальные. Но сейчас не оставалось выбора: либо в ФСБ, либо под пулю Крестного!..
Лещинский набрал номер телефона офицера, к которому ему часто приходилось обращаться в связи с выполнением своих аппаратных обязанностей. Когда он начал говорить в трубку, голос его срывался.
- ...Меня хотят убить, - заявил он, едва представившись. - Вышлите за мной машину, пожалуйста. У меня есть ценная информация. Я знаю, кто заказал убийство Кроносова... Я нахожусь недалеко от станции метро "Аэропорт". Жду вас там через полчаса.
Когда уже через пятнадцать минут, причем в трех кварталах от назначенного Лещинским места, рядом с ним остановилась "девятка" и выскочившие из нее двое коротко стриженных молодых крепышей затолкали Лещинского в машину, он успел лишь подумать, что даже не знает, кто они - фээсбэшники, люди Крестного или представители какой-то еще силы, о которой ему ничего не известно. Он сидел, зажатый на заднем сиденье телами двух ребят, что втащили его в машину, и молча прощался с жизнью...
...Немного отлегло от сердца, когда в человеке за рулем он узнал того самого офицера, которому недавно звонил, а сидевший с ним рядом полноватый мужчина с обвислыми щеками, явно постарше и по возрасту, и по званию, повернулся и, не представляясь, спросил:
- Ну, Лещинский, так что вы там знаете о Кроносове?..
- За мной охотится человек, организовавший его убийство, - заторопился Лещинский. - Как настоящее имя, я не знаю. И никто не знает. Его все зовут Крестный. Это он послал исполнителя, который и убил Кроносова.
- Ты знаешь, как найти этого исполнителя? - Собеседник Лещинского как-то очень быстро перешел с ним в разговоре на "ты", и Лещинскому это не очень понравилось. Он сразу засомневался - правильно ли поступил, обратившись к ним?
- Я знаю, что он скоро найдет меня, - буркнул расстроенный своими мыслями Лещинский.
- А ты этого очень не хотел бы! - рассмеялся фээсбэшник. - Так, Лещинский? А теперь слушай внимательно. Сейчас поедем к тебе домой. Ведь там тебя ждут?
- Зачем? - быстро и нервно спросил Лещинский. - Я не поеду.
Полноватый заулыбался во весь рот.
- Ты здесь сойдешь? Да, Лещинский? Ты нас с трамваем не перепутал? У нас нет остановки "по требованию".
- Да я-то вам зачем? Меня убьют, - засуетился перепуганный Лещинский, стараясь тем не менее, чтобы слова его звучали убедительно. - Мне домой нельзя. Я дам вам ключи. Там очень крепкая дверь. Без ключей войти просто невозможно...
При этих словах полноватый иронически взглянул на него, и Лещинский сбился:
- ...Наверное, невозможно. Я не хочу домой! Он меня убьет. Он...
- Лещинский, - перебил его знакомый офицер, что сидел за рулем, заткнись! Ты уже так навонял со страха, что дышать нечем...
Лещинский заметил, что они только что миновали стадион "Динамо" и уже приближались к Белорусскому вокзалу. Он решил сделать еще одну попытку избежать посещения собственной квартиры.
- Ко мне нельзя. Там засада. Меня предупредили. По телефону.
- Кто предупредил? - быстро спросил Лещинского тот, что был постарше.
- Крестный...
Лещинский почувствовал, что совсем запутался... Он посмотрел на часы.
- Через пятнадцать минут, - решился он наконец сказать, - мне приказали быть дома и ждать человека от Крестного... Но он придет только затем, чтобы меня убить. Нам не нужно туда ехать.
Увидев в окно машины памятник Маяковскому и колонны Концертного зала имени Чайковского, Лещинский понял, что его усилия изменить маршрут остались безрезультатными.
Тем временем знакомый офицер счел нужным ответить на последнюю фразу Лещинского:
- Кому это нам, Лещинский? Мы тебя в свою компанию не приглашали. Сам напросился. И вообще... - он замолчал, резко выворачивая руль вправо и сворачивая с Тверской в какой-то переулок.
- ...И вообще, Лещинский, - резко и раздраженно закончил за него полноватый мужчина, видимо бывший у них за старшего, - не учи отца ебаться!
За те несколько минут, что оставались до назначенного Крестным времени, они успели вырулить на Тверской бульвар и подъехать к дому Лещинского, еще имея в запасе две-три минуты.
- Вы со мной наверх, - сказал старший молодым оперативникам. - Выходи! приказал он Лещинскому.
Тот нехотя вылез, пытаясь тянуть время...
- Вперед! И побыстрее! - Интонация полноватого фээсбэшника заставила Лещинского ускорить шаги, чтобы не испытывать судьбу...
Открыв дверь своей квартиры, Лещинский едва заставил себя переступить порог. Чувствительный толчок в спину помог ему преодолеть нерешительность. Он все ждал, когда же раздадутся выстрелы, а из-за углов начнут выпрыгивать фигуры в масках... И думал только о том, как бы вовремя упасть на пол и закатиться куда-нибудь - хоть бы забиться под кровать, только чтобы его не было видно и слышно. Лещинский умом понимал, что все это глупо, что если его захотят убить, то непременно убьют, но не мог преодолеть детской надежды спрятаться от опасности...
Старший неожиданно рассмеялся.
- Да не трясись ты, как яйца у кобеля при случке! - уверенно, громко и даже как-то весело сказал он. - Мы здесь первые.
Он быстро расставил своих парней по удобным позициям, так, чтобы они могли одновременно и держать под прицелом дверь, и быстро спрятаться, если того потребует ситуация. Внезапно он насторожился, хотя никакого постороннего звука ни в квартире, ни на улице Лещинский не слышал.
- Лампу настольную включи, - уже тихо, сдержанным, но очень твердым тоном приказал он Лещинскому. - Пусть видят, что ты дома.