Он пошарил по карманам джинсовой куртки и с отвращением вытащил на свет сотню долларов десятками. Рублей не было. "Еще один повод для лишнего внимания к моей особе..." - подумал Иван. Конечно, тысячи москвичей ежеминутно пытаются расплатиться долларами, но Иван хотел бы сейчас принадлежать к тем жителям столицы, которые долларов не имеют.
- Девушка, можно зелеными? - обратился Иван к продавщице, стоявшей за кассой у выхода.
Та мельком оглянулась и кивнула. Полезла в сумочку, достала свои деньги, отсчитала стоимость Ивановых чипсов и пива. Иван протянул ей десятку.
- По четыре... - то ли спросила, то ли проинформировала она.
Даже в этой экстремальной ситуации Иван не мог не удивиться.
- По четыре? - переспросил он.
- По шесть - в обменном пункте, - отрезала продавщица, отсчитывая ему сдачу рублями.
"Да хоть по два, только давай быстрее!" - думал он про себя. За ним уже выстроилась очередь, что заставляло его чувствовать себя актером на сцене...
Бутылке пива нашлось применение тут же, едва Иван покинул магазин... Улица сразу навалилась на него множеством впечатлений - зрительных и слуховых. Услышав визг тормозов и звук открываемой дверцы автомобиля, он резко обернулся и увидел остановившийся у тротуара "опель" и вылезающего из него молодого мужчину, поразительно напоминавшего внешностью и повадкой тех "охотников", которых ему показал Крестный на "базе отдыха"... "Охотник!" - мелькнуло в голове у Ивана. Откуда он мог здесь взяться и как вычислил "зайца", рассужать было некогда. Иван взмахнул бутылкой и обрушил ее на голову вылезшего из "опеля" мужчины... Не дожидаясь, пока тот упадет, Иван выхватил пистолет и дважды выстрелил: сначала в голову мужчины, а затем в окно автомобиля, не разглядев даже, сидит ли там кто-либо, автоматически целясь туда, где предположительно могла находиться голова пассажира, если бы он сидел рядом с водителем...
...Уже сворачивая за ближайший угол, Иван понял, что это был не "охотник". Просто мужчина, которому понадобилось что-то срочно купить в магазине. На свое несчастье он затормозил прямо за спиной у Ивана. Его смерть была случайна и бессмысленна.
Ивану стало плохо, словно он предал кого-то, нарушил какую-то заповедь, не выполнил обязательства. "Я не могу убивать всех подряд только потому, что они попадаются мне под горячую руку, - мучительно искал выход из этой патовой ситуации Иван. - Так я из профессионала превращусь в маньяка..." Иван припомнил шуточку Крестного: "Смотри, Иван, не перестреляй пол-Москвы!" Но ему было совсем не смешно. Крестный, по сути дела, придумал своего рода пытку: выдержишь - ты профессионал высшего класса, а не выдержишь, сломаешься станешь либо трупом (с помощью "загонщиков" и "охотников"), либо маньяком.
Был уже вечер вторника, первого дня игры. Предстояло пройти еще через шесть дней испытаний - и не стать ни трупом, ни маньяком...
***
Иван блуждал всю ночь по пятачку Москвы, ограниченному Рогожской заставой, в районе которой его наверняка поджидают если не "охотники", то люди Никитина, станцией "Москва-Товарная", где на путях наверняка уже обнаружен труп Старшины и менты разыскивают убийцу, и многолюдной улицей, как он позже сообразил, Нижегородской, выходить на которую он теперь просто опасался во избежание непредсказуемых последствий... Иван и там основательно наследил, оставив после себя труп. Может быть, и не один: кто знает, что там с пассажиром машины стало после его выстрела!
Оставался один путь - к центру Москвы. Ему очень не хотелось двигаться в этом направлении. Там было гораздо больше людных улиц. "Охотник" мог подойти незаметно почти вплотную... Но главное, на многолюдной улице еще нужно было научиться существовать. Научиться вливаться в ее течение, маскироваться так, чтобы чувствовать себя капелькой в людском потоке. Научиться следить за всей массой людей одновременно, не пытаясь регистрировать движение каждой части этого целого...
Двигаться к центру было необходимо. Это все же лучше, чем кружить на одном и том же пятачке, пугая редких ночных прохожих и рискуя нарваться на милицейский патруль.
Где-то под утро Иван принял решение пробираться сначала к Таганской площади, а потом и дальше в Замоскворечье. Замоскворечье он, по крайней мере, хорошо знал. Помнил пустынные полянские и ордынские улочки и проезды. Они казались ему сейчас такими спокойными и привлекательными...
На рассвете он заставил себя выйти на Садовое кольцо, на улицу Земляной вал. По пути ему встречались лишь редкие прохожие. Иван присел на скамеечку на остановке троллейбуса. Через полчаса к нему подсела какая-то старушка, вида самого простецкого, по-видимому, из тех, что живут торговлей на маленьких рынках у станций метро или сбором пустых бутылок. Иван не почувствовал при ее приближении никакой опасности.
- Эй, парень! - бесцеремонно толкнула она его в плечо. - Ты куда едешь-то? Куда тя несет?
Иван не глядя оттолкнул ее руку.
- Нет, парень, ты не прав! - заявила бабка. Она, как стало ясно, была сильно пьяна. - Нет, ты скажи, на хрена тебе куда-то ехать, если тут, рядом, все есть. Тебе же некуда ехать-то, мужик! Не-е-ку-да!
Она погрозила Ивану пальцем и вновь схватила его за плечо.
- Пойдем со мной! - по-пьяному убежденно и деловито заявила она. - Нет! Не думай. Себя я не предлагаю...
Бабка кокетливо покрутила толстым безобразным задом.
- ...У меня там все есть. Все найдем. Были б деньги. У тебя есть деньги? А, парень?..
Иван не знал, как от нее отделаться, и пребывал в некоторой растерянности. Свернуть ей шею было проще простого. Без всякого шума. Но Ивану не хотелось этого делать! Он хотел одного - спокойно сидеть и ждать троллейбуса. Если бы это спокойствие никем не нарушалось, он готов был просидеть так сутки.
- ...Ты чо, глухой, да? - продолжала приставать бабка. - Деньги у тебя есть? Есть?
Иван сунул руку в карман, достал несколько бумажек, сунул их бабке. Та удовлетворенно мотнула головой, сделала шаг от остановки, посмотрела на бумажки, потом на Ивана и спросила:
- Ты чокнутый?
Иван промолчал.