...Улица вновь кромсала сознание Ивана на части тысячами острых осколков. Впечатления от московской уличной суеты больше всего напоминали ему отражение в разбитом зеркале... Но Иван твердо решил держаться и не впадать в панику. В метро было все же немного спокойнее, хотя и здесь обстановка походила на калейдоскоп. Однако по крайней мере от станции до станции она изменялась мало, и напряжение, владевшее Иваном, ослабевало...
...Водитель такси, долго блуждавший вокруг парка "Сокольники", вырулил наконец на пустынный, заросший кустами перешеек между Оленьими прудами, вытащил из машины тело и, уложив его в какую-то ложбинку, привалил хворостом... Иван к тому времени уже несколько раз перешел с линии на линию метрополитена и вплотную подумывал о том, где и как ему устроиться на отдых предстоящей ночью.
Никаких оригинальных или хотя бы просто удобных вариантов... На вокзалы соваться нельзя, там ждут "охотники", в этом была возможность убедиться... Снимать какую-нибудь бабу и проводить ночь у нее? Нет, этот вариант тоже не годится. Одна мысль о том, что придется кого-то трахать, вызывает тошноту... Хочется просто покоя и неподвижности. Одиночество - лучший вид комфорта...
Ехать на площадь Восстания в свою маленькую и не известную никому квартирку Иван не рискнул по двум причинам: во-первых, нет никакой гарантии, что это тайное убежище не раскрыто, во-вторых, если бы его обнаружили именно там, он оказался бы в ловушке, потому что путей отхода из этого места не было.
"Видимо, придется всю ночь шататься по улицам с шестью пистолетами в карманах, как ходячий арсенал", - подвел итог Иван.
Глава 7
С восьми часов утра Никитин организовал на Казанском вокзале грандиозный ремонт.
Многочисленные входы и выходы, переходы между залами, проходы на перроны и прочие торные пути - все было перегорожено барьерами, стойками, натянутыми веревками с надписями: "Прохода нет. Ремонтные работы". Жизнь вокзальных аборигенов была жестко ограничена, свободное для передвижения пространство безжалостно усечено, потоки прежде хаотически метавшихся пассажиров упорядочены твердой рукой, не знающей ни сомнений, ни жалости. В результате на всем пространстве вокзала остался единственный путь - с площади и из метро к перронам. И двигаться по нему в этом направлении было просто и легко - поток людей тек ровно, спокойно, несколько завихряясь только в кассовом зале. А вот обратно двигаться было чрезвычайно трудно - все равно что плыть против течения, и потому пассажиры с прибывающих поездов большей частью шли в обход на площадь и вокруг вокзала...
Не рискнув никому что-либо доверить, Никитин сам расставлял людей, сам проводил инструктаж и сам осматривал предполагаемые огневые позиции. Сложность заключалась в том, что из-за скопления больших масс людей в ограниченном пространстве невозможно было вести эффективную стрельбу в здании вокзала. Никитин распорядился привезти на Казанский пневматические пушки, стреляющие сетями, которые обычно использовались при отлове диких зверей. Специфическое оружие безо всяких объяснений позаимствовали в Московском зоопарке и Институте зоологии при Российской Академии наук. Четыре пушки расставили в местах, где с наибольшей вероятностью могли произойти стычки, и замаскировали под ремонтную технику.
Никитин отправил в залы Казанского вокзала тридцать оперативников, переодетых в рабочую одежду, и они с восьми часов утра принялись ковырять, сверлить, стучать и пилить. Чтобы деятельность сотрудников Никитина не выглядела откровенной имитацией, пришлось срочно согласовать с руководством вокзала характер и объемы реальных ремонтных работ. Оперативники хоть и кое-как, но все же принялись их выполнять... Руководство вокзала давно планировало ремонт внутренних помещений, что, собственно, и натолкнуло Никитина на эту идею - задействовать своих людей под видом ремонтных рабочих.
Кроме того, среди пассажиров вокзала постоянно крутилось человек десять сотрудников, изображавших приезжих, они должны были отслеживать появление Ивана. Всем занятым в операции были заранее розданы фотографии Ивана, изготовленные на основе фоторобота. Никитин строго проинструктировал каждого: при обнаружении Марьева никаких самостоятельных действий не предпринимать, сообщать об этом по рации ему лично и четко выполнять все приказы, которые поступят от него.
Первые два часа прошли в большом напряжении. Все ждали, что искомый объект будет вот-вот обнаружен и начнется активная операция по его задержанию. Никитин при этом волновался, пожалуй, больше других. Он понимал, что нет никаких оснований ожидать появления Ивана с самого утра, но все же почему-то волновался... Постоянно проверял связь с постами, группами задержания и слежения. Дергал Коробова, допрашивая о готовности его людей применить стандартные разработки по задержанию опасного преступника в многолюдной городской среде. Герасимов, сидевший рядом с ним в кабинете начальника вокзала, хозяина которого они просто выгнали, усмехался себе в реденькие усы и говорил, что сейчас поспать бы не мешало, встали-то рано, а Иван, мол, все равно раньше полудня не появится... По его предположениям, Иван должен был отсыпаться сейчас где-нибудь в укромном месте. Никитин посылал его подальше, причем каждый раз по новому адресу. И продолжал волноваться.
К десяти часам утра и самим Никитиным, и всеми его людьми овладела какая-то апатия, появилось желание послать всю эту затею к черту, а затем закинуть туда же свою пушку или автомат и завалиться спать. Герасимов же к тому времени уже воплотил это всеобщее желание в реальность: растянулся на составленных вместе стульях и мирно спал, сладко посапывая. Никитин жутко ему завидовал, но последовать его примеру все же не решался. Зато подошел к изредка всхрапывающему во сне Герасимову и зажал ему нос пальцами. Тот проснулся, послал Никитина на хрен, повернулся на бок и вновь заснул.
Собственно, последние два часа дремали все или почти все, но то, что личный состав снизил свою боеготовность, не вызывало сомнений. К двенадцати часам дня все начали потихоньку просыпаться и приходить в себя, с ужасом осознавая фактическую сторону и возможные последствия своего состояния.
Нельзя сказать, чтобы, выспавшись или хотя бы немного вздремнув, никитинские оперативники привели себя в полную боевую готовность... Проснулся наконец и Герасимов. Он поглядел на часы, встал, расставил на места стулья и заявил Никитину, что самое время подкрепиться ну хотя бы кофейком с бутербродами. Теперь Никитин послал его на хрен. Однако Герасимов туда не пошел, а направился в одну из вокзальных забегаловок, где накупил целую гору бутербродов и десятка два одноразовых пакетиков растворимого кофе.