Я замечаю, что он опускает взгляд, рассматривая мою Тень. Она явно интересует его.
— Иначе я убью твою подружку, — он бросает колкий резкий взгляд на Эбби, тут же цокает языком, и дополняет, — хотя нет, не убью. Сначала трахну ее сам, а затем пущу по кругу. Ты сам будешь наблюдать за тем, как все гладиаторы этого вонючего городка имеют ее во всех позициях. А потом верну ее тебе. Но не могу обещать, что в былой… целости.
Он вычеканил последнее слово, наслаждаясь тем, как оно звучит, и что означает в данном контексте. И все это — с совершенно спокойным лицом, самым спокойным тоном.
— Ты хренов псих, — тихо говорю я, замечая, что дрожу от страха.
— Думаю, ты прав. До встречи… Коготь.
И он уходит, а вместе с ним и его подружки.
Кара оборачивается ко мне, и я замечаю, что она сочувствует. А через мгновение все трое — сразу же после того, как он обнимает обеих за талию — растворяются в воздухе, обратившись в клубы черного дыма.
***
Вернувшись домой, я стремглав бросаюсь на второй этаж, в свою спальню. Мария все еще там. И она не спит. Претворяется спящей… но не спит.
— Вставай, сука! — кричу я и сдергиваю одеяло.
Ее обнаженный вид нисколько не мешает мне.
— Как вы общаетесь?!
— С кем?! — она делает вид, что не понимает.
— С этим… Эдрианом! Как ты передала ему, что я ушел из дома?!
— Ничего я ему не передавала! — она замирает, так как понимает, что только что сильно проговорилась. — И кто такой Эдриан?!
— О нет, мразь, уже не выйдет!
Не знаю, что я собирался делать дальше, но меня жестко выручил Бруно, вбежавший в комнату. В одних панталонах.
— Что происходит?! Вы что, охренели тут так орать?!
— Эта сука шпионит за нами! — объясняю я Бруно, указывая в ее сторону пальцем.
— Для кого? — Морфи не верит, и потому улыбается.
— Для кардинала, — сухой хриплый голос. Мерзкий… и немного жуткий.
Мы одновременно оборачиваемся к дверному проему, в котором, упершись плечом в косяк, стоял Хейзелсмоук.
— Хейзел! — я делаю шаг по направлению к нему, и замечаю, что рукой он прижимает рану в левом боку. Оттуда сочится кровь.
— Не давай ей сделать этого! — кричит вдруг он, указывая пальцем за мое плечо, и мы с Бруно, как и в прошлый раз одновременно разворачиваемся. Но паника была излишней — Мария просто сидит с флаконом духов — их я видел чуть ли не каждый день — и наносит их на шею.
— Это просто духи, — объясняю я, но Хейзел почему-то прорывается мимо нас с Бруно, и несется на Кармен. На мою Кармен! — Эй! Не смотри на нее!!! Она моя!!!
Я отталкиваю волка в сторону, а затем набрасываю на Марию одеяло.
— Какого хера тебе здесь надо, извращуга?!
— Марки, не тупи! — кряхтит зубами волк. — Ты же уже итак понял, что она шпионка кардинала!
— Она?! — я смотрю на нее. Вижу ее взгляд, прекрасный и чарующий, а что самое главное — честный. — Она просто напугана. Я… я психанул, и вбежал… милая, черт, прости.
Мне стало стыдно. Я бросился к ее ногам и крепко к ним прижался.
— Не знаю, что на меня нашло, честно, — начинаю оправдываться я.
— Заткни нос! — кричит на меня Хейзел.
— Чего?!
— Заткни нос!
— Да с какой это радости?!
— Этот запах… неужели ты не смекаешь?!
Он смотрит на Кармен. Теперь на нее смотрю я. Она отрицательно качает головой. И я тоже.
— Ни черта я не понимаю! Какого хрена тебе здесь нужно?!
Скрипя зубами, Хейзел поднимается с пола, замечает бельевую веревку, растянутую на балконе Марией, и направляется к ней. Снимает одну из ее ночнушек…
— Эй! А ну ка отдай! — кричу я.
— Да Бога ради! — он бросает ее ночнушку мне в лицо, и едва я успеваю убрать ее, как он затыкает мне нос прищепкой, которая эту самую ночнушку и держала.
Я пытаюсь сорвать ее с носа, но Хейзел наваливается на меня всем телом.
— Тихо! Тихо! Да стой же ты! Чувствуешь?!
Я дышу ртом, так как нос зажат прищепкой. И это больно, кстати.
— Что, твою мать, я должен чувствовать?! Как у меня нос болит?!
— Нет! Чувствуешь, как включается мозг?!
Я смотрю на него. Затем на Кармен. Только сейчас понимаю, что я только что говорил, и как себя вел.
— Это все из-за духов?!
— Наконец-то! — Хейзел спадает с меня. Лежит на полу, будто обессилен. Моя рубашка вся в крови. В его крови.
— Хейзел, ты… ты поправишься? — гундосю я.
— Хер его знает, — честно говорит он и протягивает мне руку. — Помоги встать.
***
— Это он приготовил, — говорит охотник, нюхая духи Марии.