Черт! Он голову мне вскружил! В прямом… смысле.
Я получаю удар в спину.
Резкий такой.
И чувствую, как его когти пронзают мой кишечник. По-настоящему чувствую. Эта боль ничем не отличается от боли в реальном мире.
Когда он вынимает из меня свои кинжалоподобные когти, я падаю на землю, роняя меч.
— Мде, — расстроено произносит Тень, — даже не интересно.
И вдруг земля подо мной проваливается, и я куда-то падаю…
…на ковер в гостиной Мастера.
Оглядываюсь.
Спина болит, но раны никакой нет.
— Чтобы победить его, ты должен понять, что тот мир, в котором ты очутился, — слышу голос Хейзела. Он все еще сидит в своем кресле, — он твой, на самом деле.
— Мой? О чем ты?
Хейзел усмехается.
— Многие называют его по-разному. Некоторые — воображением, другие — внутренним миром. Майки любит называть его Чертогами разума. Также я слышал пару раз, как некоторые говорили: «Зеркало души», — но я не знаю…
Он чешет висок.
Я, тем временем, поднимаюсь обратно на свое кресло.
— Твой Зверь в данный момент управляет этим миром. Он может творить там всё, что ему заблагорассудится. Ускоряться, призывать различные предметы, менять свою форму, увеличиваться… всё, на что только способно его воображение. Но главная фишка в том, что ты тоже так можешь. И когда твоя сила мысли победит его — ты и сможешь взять над ним верх.
Я думал, что нужно попробовать вновь, и потому закрыл глаза.
— Эй! Ты чего делаешь?
— Хочу снова попытаться, — отвечаю я, открывая глаза.
— Дома попытаешься! Пошел на хрен отсюда!
Состроив немного удивленную рожу, я поднимаюсь с кресла.
— Наш урок окончен?
— Да вали уже!
Махнув охотнику рукой, я медленно выхожу из дома.
И сразу же лицезрею живописный полет Бруно, только что получившего люлей от Мастера.
Он приземляется на землю, и встать уже не может. Весь в кровоподтеках и, видимо, со сломанной ногой, он пытается шевелиться, но напоминает червяка на твердой поверхности. Даже не рыбу на суше, а именно червяка.
— Я смотрю, вам тут весело.
— О! Лоботряс! — весело кладет Мастер на свое плечо огромный деревянный меч. — Ты так быстро! Давай к нам!
Покинули тренировочную площадку мы лишь к обеду, да и то только после того, как нас привел в порядок знахарь. Зеленые сопли, должен признать, пились уже как чай без сахара — не очень вкусно, но съедобно.
***
После обеда я вновь попытался погрузиться в глубины своего сознания, и вновь отхватил от Тени. На этот раз он был более грубым, и оторвал мне голову. Я проснулся тогда, когда увидел свое обезглавленное тело и осознал, что нахожусь в руке Тени… вернее, что моя оторванная голова находится в Его руке… короче… было жутко.
Проходя мимо спальни Бруно, заметил краем глаза, что он кого-то жарит, но не стал разглядывать, кого именно. Для меня это было не важно. Какая разница, Анну или Нину? Может быть даже Марию. Да пусть хоть Корделию — мне как-то пофиг. Главное, что у его любовницы был не золотой свет волос, а значит — не моя блондинка.
Дошел до комнаты Эбби. Постучался.
Приоткрыл дверь — никого.
Спускаюсь вниз.
И внизу Эбби тоже не застаю.
Ни в одной из огромных комнат.
— Этому миру не хватает телефонов, — тихо говорю я и отправляюсь в гостиную. На диване лежит Корделия, читая какую-то книгу. — Где Эбби, не знаешь?
— Я не её секретарша, — быстро отвечает мне она.
— А чья?
Ловлю ее колкий холодный взгляд.
— Слушай… ну давай не будем в таких вот… ужасных отношениях, а? — предлагаю я и подхожу к креслу, в которое тут же плюхаюсь. — Возможно, через четыре дня один из нас умрет. Может быть, даже мы оба. Зачем… нам прощаться вот так?
Корделия молча продолжает смотреть на меня.
— Это типа «нет»?
— Что, Спенсер, — наконец, говорит она, — хочешь меня поиметь?
Теперь моя очередь смотреть на нее немигающим бесстрастным взглядом.
— Если я хочу просто нормальных отношений, то обязательно для того, чтобы кого-то поиметь?
— Ну… — она делает вид, что всерьез задумалась над вопросом, — да.
Я понимающе киваю. Отвожу взгляд, тяжело вздыхаю, а затем встаю.
— Нет, я серьезно! — слышу ее голос, который словно ударяется в спину. — Я могу тебе дать! Хочешь?
— Да нет, спасибо, мне подруга твоя нравится.
— Мне тоже, — слышу эти два слова, сглатываю, и удаляюсь прочь.
Сложно не понять, что нормального разговора с ней у меня не выйдет.