Волосы, напоминающие дреды…
***
— Нужно поговорить, Маркус, — говорит Элеонор, едва я успеваю переступить порог нашего дома. В гостиной находятся практически все. Кроме Марии, запертой в подвале.
И эти самые все смотрят на нас. Особенно Эбби.
— Наедине, — произносит мисс Флауэрс.
После этих слов Эбби как-то ежится.
Я бы улыбнулся от мысли, что она начинает ревновать, но только не после того, что узнал несколько часов назад в доме Алиме.
— Ну… хорошо, — киваю, а затем иду за Элеонор наверх по лестнице. Она ведет меня в свою спальню, которую практически не использовала ни по одному из ее назначений. — Рад, что ты вернулась.
Она закрывает за собой дверь.
Теперь стоит и смотрит на меня.
И молчит.
— Элеонор? — произношу я в попытке разбудить ее.
— Мой месячный цикл не нарушался ни разу за всю мою жизнь, — выпаливает она. — Всегда ровно двадцать восемь дней. Всегда!
— Типы ты заболела?
Она усмехается. А я отгоняю от себя ту мысль, что атакует мой мозг.
— У меня задержка.
Сглатываю.
Я прекрасно понимаю, что она пытается мне рассказать.
— В нашем мире, — она улыбается, — я сказала бы что-то вроде: «Дорогой, я была у врача».
И я сажусь на кровать. Вернее даже, падаю.
Как-то… странно это всё…
— Ты побледнел, — замечает она.
— Правда? — вопрос риторический. Мне нехорошо, и я это знаю. Первая мысль: «Эбби точно меня бросит!» Вторая… — Не обязательно ведь я отец, верно? Бруно тоже с тобой спал, и…
— То время, когда я могла залететь, приходится именно на те дни, когда я была только с тобой. И тот единственный раз, когда ты в меня кончил. Помнишь?
Я помню. Она даже тогда испугалась. Говорила, что может забеременеть.
Я помню это…
В горле сушит.
Вот как же так-то а?! Некоторые пытаются! Стараются! Долго стараются, но у них не выходит. А тут… один-единственный раз, когда я не сдержался, был настолько возбужден, что…
— Да и… я уже типа сделала тест ДНК, — закатывает она глаза. — Мне доктор сообщил и про беременность, и про то, кто отец. Я и сама догадывалась о беременности, а о том, кто отец, и вовсе была уверена, но…
— Какой еще доктор?
Элеонор некоторое время молчит, раздумывая, как ответить.
— Хейзел, — сглатывает.
А я усмехаюсь.
— Он предложил мне сбежать, — присаживается на кровать рядом со мной. — Говорит, что пойдет на этот риск ради меня. Мастер его поддерживает. Говорит, что поможет с побегом.
— Но у них же бой…
— Хейзел говорит, что этот бой — чистое самоубийство. Подбивает Мастера тоже на побег…
— А он что?
Элеонор тяжело вздыхает.
— Мастер сказал, что не будет бежать ни от драки, ни от смерти. Сказал, что уже давно готов умереть.
— Но ведь мне Хейзел сказал…
— Это чтобы ты не волновался за них, — Элеонор опускает взгляд. — Хейзел говорит, что мы сможем сбежать, и будем ждать тебя там, снаружи. Хейзел верит, что когда-нибудь ты выберешься с Арены. И просит прощения, что не смог помочь и тебе с побегом. И… это…
Она кладет свою руку на мою.
Я решаю не шевелиться.
— Ты мне и правда нравился, не смотря на разницу в возрасте, — она улыбается. — Ты не будешь против, если мы… с Хейзелом…
— Ты мутишь с Волком? — я улыбаюсь.
Она тоже улыбается, обнажая белоснежные зубы.
— Типа того, да, — она кивает. — Мы как бы вместе, если я все правильно понимаю. Он назвал меня своей самкой при разговоре с Мастером. Как я поняла, значить это может лишь одно.
Я пожимаю плечом.
— Наверное.
Элеонор облизывает губы.
— У нас будет мальчик.
— Это тоже Хейзел узнать может?
Она кивает.
— И он не против, чтобы мальчик знал, кто его настоящий отец.
— Я думаю, — ощущаю неловкость, — пока рано говорить… о таком…
— А ты уверен, что будет еще возможность?
И тут я немного озадачен.
— Я ведь даже не знаю, увижу ли тебя и правда снова. Может, нам придется бежать так далеко, что больше мы не пересечемся. А может, кто-то из нас и вовсе не доживет до этой встречи. Не исключено, что нас с Хейзелом поймают. А тогда…
Она опускает взгляд. Печально смотрит себе под ноги.
— В любом случае, я здесь, чтобы попрощаться. Ты всегда нравился мне на уроках, но в этом мире… — улыбается, — здесь мне даже показалось, что я в тебя влюбилась. Сейчас, конечно, понимаю, что это не так…