Она была блондинкой. Но не такой златовласой, как Эбигейл, и не такой пепельной, как Стелла — что-то среднее. И ее длинные волосы, представляющие собой два хвоста, спускались до пояса, но сейчас, когда она сидит, кончики этих самых хвостов касаются бедер.
Одну ногу она положила на другую, и тем самым обнажила коленку и часть бедра верхней ноги через вырез своего платья. Голову ее венчала некая золотая птица, распростершая крылья. Правая рука свободно лежала на подлокотнике, а в левой находился бокал с некоей жидкостью. Видимо, вином.
— Значит, ты и есть тот самый Маркус Спенсер, о котором только и говорит мой кардинал?
Лишь теперь я замечаю, что его здесь нет. В зале вообще никого нет, кроме Кары, которую я тоже совершенно не заметил.
— Тебе был задан вопрос, смерд! — громко сказала Кара, и я полностью вышел из транса.
— Да-да, это я, — киваю головой, — Ваше Величество.
Пытаюсь совершить нечто вроде поклона, но выходит, видимо, смешно, ибо Кара улыбается. В отличие от самой Императрицы.
— И что же в тебе такого необычного? — задает она вопрос. Черт! Какой же обалденный у нее голос! Черт!!!
— Не знаю, Ваше Величество, — честно говорю я. — Моя Тень, я полагаю.
— Тень, — скучающим голосом говорит она и подносит бокал к губам. — Это так… скучно.
Совершает глоток этого напитка, а я с раскрытым ртом наблюдаю за тем, как она глотает, как движется при этом ее безупречная шея, украшенная золотым ожерельем.
— Я уж думала, что ты действительно из себя что-то представляешь, — она смотрит на Кару. — Он может что-нибудь интересное?
— Он… может обращаться в теневого монстра, моя госпожа.
— Монстры… их Эдриан показал мне предостаточно.
Она явно была избалована.
— Что в нем видит Эдриан, Кара? Что в нем такого?
— Мысли Его Преосвященства мне неведомы, моя Императрица.
Блондинка недовольно складывает губки.
— Мне скучно, — говорит она Каре. — Убери его. Посмотрю завтра, как он справится с Илюшей. Если останется жив… то тогда и поговорим…
***
Илюша, ныне слепой, грозно размахивает своим каменным мечом.
Размахивает и орет. Громко орет.
Именно в этот момент я поднимаюсь с земли.
Весь мир стал для меня иным.
Зрение обострилось, равно как и слух. И даже отсюда я могу видеть лицо Императрицы, ее супруга и кардинала (и скучающее лицо Стеллы, которая вообще, кажется, не понимала, что здесь делает, тоже). Я ощущаю силу. Дикую мощь.
И полностью обращаюсь в Тень, контролируя ее.
Полное слияние с Кошмаром. Но теперь уже по моим правилам.
Медленно иду к Муромцу, вытягивая в сторону руку. Из нее вырастает теневое копье. Затем я вытягиваю в сторону и другую руку — в ней тоже появляется копье.
«Готовься отправиться к праотцам», — думаю я, и беру разбег.
Моя скорость невероятна.
Никогда я еще не ощущал такого могущества!
Я бросаюсь на монстра, а через несколько секунд приземляюсь уже по другую сторону от него. Прямо под императорским балконом. Убираю теневой шлем и посылаю Императрице воздушный поцелуй. Как раз в тот момент, когда на землю падает тело убитого Муромца — сложно продолжать стоять, когда через твою грудь видно то, что находится по другую сторону от тебя.
И Илюха, видимо, был со мной в этом согласен.
Император громко захлопал. Улыбался и Эдриан, будто гордился мной. Императрица же и Стелла была настроены… нейтрально.
— Он убил Илюшу, — говорит Императрица своему кардиналу, и я отчетливо это слышу.
— Прошу не беспокоиться, Ваше Величество, — отвечает Эдриан, поглядывая на Императора, — я очень скоро подарю Вам нового чемпиона.
— Кого?
— Берсерк Майкла Таннея Вас устроит?
— Циклоп? — и на лице Императрицы появляется улыбка. — Циклоп станет Берсерком?!
— Да, Ваша светлость. После сегодняшнего боя.
И затем Эдриан удаляется.
И я знаю, куда он идет.
Прямо сейчас, на этой самой Арене… состоится еще один бой.
Бой Эдриана… и моего Мастера.
Я оборачиваюсь. И вижу, как Мастер тоже идет к выходу.
А еще я вижу, как возбужденно ведут себя первые ряды.
Именно этого они и ждали.
Бой легендарного Циклопа.
И почти все ставки — на него.
***
Мы с Эбигейл и Бруно занимаем свои места.
Марию увели сразу же, как только мы вышли с поединка, объявив, что она выкуплена, и больше не является гладиатором. Ну да, сука выполнила всё, что от нее требовалось, и теперь свободна. Я увидел ее рядом с Императрицей лишь тогда, когда уже сидел на своем месте рядом с плачущей на моем плече Эбби.