— Эбби! Нам нужно уходить!
Она поднимает на меня свои заплаканные глаза, а затем радостно бросается ко мне на шею.
И тут же отстраняется.
— Я грязная! — вдруг кричит она и начинает реветь. — Я изменила тебе!!!
— Твою мать!!! — ору я, понимая, как мало у нас времени. — Забудь эту херню на хер! Ты же не знала! Да и… и была как бы со мной! Не считается! Нам нужно торопиться, Эбби, пожалуйста…
— Нет!!! — продолжает реветь она. — Всё считается!!! Я тебе изменила!!!
— Дура!!! — ору я и затыкаю ее орущий рот своим.
Требуется всего пять секунд, чтобы превратить орущую и ревущую Эбби в тихую, спокойную и обмякшую в моих объятиях.
— А теперь бежим, — шепчу я. — А не то нас убьют.
***
На первом этаже нас уже ждут. Кара, Императрица, Кармен, вооружившиеся тюками Боб с Нинель, и даже взлохмаченный Бруно, видимо, только что проснувшийся. Кара быстро его, однако, отыскала…
— Я так понял, — водружает он себе на плечо свой двуручный меч, — на поиски приключений?
— И она тут?! — вскрикивает Эбби, показывая пальцем на Марию.
— Она помогла мне, — объясняю я. — Можно сказать, спасла жизнь. Давай я позже тебе все объясню?
Времени у нас нет, и потому мы быстро покидаем город через лес, тайными тропами, по которым нас ведет Кара.
По пути я вспоминаю, что неплохо было бы попрощаться с Алиме, но она живет в совершенно другой стороне гладиаторского городка, и туда уже нам путь заказан.
Но я искренне надеюсь, что наши пути когда-нибудь всё-таки еще пересекутся.
— Я больше не могу! — плачет Императрица, видимо, натершая ноги, и ее тут же берет на руки Бруно.
— Объясни мне, бро, нахрен вы ее с собой потащили? Она типа заложницы?
— Какая я заложница?! Я — твоя королева!
Бруно вопросительно смотрит на меня, но отвечаю я ему лишь покачиванием головы.
— Чувствую, дорожка веселая будет, — бормочет Кара, и я ощущаю, как крепко сжимает мою ладонь Эбигейл.
Одному Богу известно, что теперь нас ожидает в нашем долгом и, возможно, бессмысленном странствии…
Эпилог
Хейзелсмоук так и умер, стоя на коленях.
Его голова наклонена вперед, будто он рассматривает что-то под собой, или молится.
Волчья шкура по-прежнему укрывает его спину, а длинные волосы колышет ветер.
Его глаза закрыты.
Если бы не вывороченная им же грудная клетка, можно было бы даже подумать, что он всего лишь спит.
Мягкой поступью к телу охотника приближается волчица. Ее шерсть черна, как самая темная ночь, как уголь… как сама Бездна.
Некоторое время волчица просто смотрит на охотника, а затем приближается практически вплотную. Принюхивается.
Стоит так еще некоторое время, а затем касается щеки охотника носом.
Но Хейзелсмоук слишком крепко спит. Настолько крепко, что не проснется уже никогда.
Видимо, поняв это, волчица тихо скулит, а затем проводит по щетинистой щеке мужчины языком, после чего медленно удаляется в глубины леса.
Больше покой охотника никто не потревожит…
Конец