— Зря ты на это надеешься, Вера, — сказал отец. — Стрелу я вынул и рану прочистил, как смог, но она паршивая, а он еще целый день пролежал под дождем. Ладно, если умрет, как-нибудь справимся сами. Из этой вылазки принесли неплохой меч и местные деньги. Жаль, что нам помешали угнать телегу. На ней было много мешков, да и лошади бы пригодились. Плохо, что по дороге почти не ездят в одиночку, а я при всей своей крутизне не могу нападать на обозы. А теперь еще наступила осень, и из-за дождей по грязи долго не будут ездить.
— Давай нападем на тех бандитов, — предложила Вера. — Освободим людей и все узнаем. Я возьму меч, а у тебя есть лук и топор…
— Согрелась? — спросил отец, взъерошив ей волосы. — Тогда ложись на лавку и отдыхай. Ты не Зена, а я не Конан, чтобы нападать на толпу ухорезов, среди которых полно лучников. Если бы был один, может быть, рискнул бы снять охрану и кого-нибудь освободить. Но я не собираюсь рисковать тобой с такими хилыми шансами на успех. Это, моя дорогая, не кино и не твои компьютерные игры. Здесь если убьют, то это будет навсегда!
— Заходи, сын! — сказал глава Сената республики Каргел Стар Маррой. — Я тебя жду уже третий день.
— Очень плохая дорога, отец, — сказал вошедший в его рабочую комнату Лар. — Я менял лошадей, но все равно на них в такую грязь не поскачешь. Хотел выехать раньше, но не отпустил твой командующий. Пришлось возвращаться под дождем и плеваться грязью.
— Не вижу грязи, — засмеялся Стар. — Садись в это кресло и рассказывай. Прибывший пять дней назад гонец сообщил только о том, что вам не отказали сопротивления на границе.
— Я перед посещением Сената заехал домой и привел себя в порядок, — объяснил Лар, — иначе всех бы здесь распугал. Теперь можно поговорить.
— Начни с итога вашей компании, — сказал отец. — Я не сомневаюсь в том, что вы захватили герцогство, меня интересует другое.
— Все герты, которые могли сражаться, оттуда ушли или уплыли, — ответил Лар. — Остались самые никчемные мужчины, дети и много женщин. Их очень быстро вырезали.
— Уплыли? — удивился Стар. — Там были корабли?
— Пять купеческих кораблей из Пармы. Купцы попали в сильный шторм, и их корабли нуждались в ремонте. Им занялись незадолго до того, как герты захватили герцогство. Если верить уцелевшим морякам Дольмара, корабли ушли на юг.
— Можно попробовать перехватить… — задумался Стар. — Сколько уплыло гертов?
— Примерно две тысячи, — ответил Лар. — Я бы их не перехватывал. Все слишком увлеклись резней, и мне стоило больших трудов спасти для допроса несколько гертов. От них узнали, что беглецы забрали на корабли те штуки, которые извергали огонь.
— Ты прав, не будем рисковать кораблями, — согласился Стар. — Пусть за ними гоняются купцы Пармы. Они, кстати, отказались уничтожать своих гертов.
— Может, их и не нужно уничтожать? — сказал сын.
— Замолчи! — рассердился Стар. — Мало нам того, что тебя взяли в заложники и выставили нас на посмешище, из-за чего я и послал тебя с армией, так ты еще опять взялся защищать гертов! Есть решение их всех уничтожить, и оно будет неукоснительно соблюдаться. Пока это будем делать у себя, но со временем возьмемся и за Дикие земли!
— Это будет не так легко сделать, — возразил Лар. — Из Дольмара бежали не на одних кораблях. На восток ушли две большие группы. Этого никто не ожидал, да и узнали не сразу, поэтому не смогли помешать. Наверняка теперь будут пробираться вдоль гор.
— Герты враждуют друг с другом, — уверенно сказал Стар, — и земмы Диких земель не дадут пришельцам себя захватить. В такой путь беглецы не возьмут ничего, кроме оружия, поэтому в первое время у них не будет самого необходимого. Если все это начнут отнимать у местных, те возьмутся за оружие. Там многие его вообще не выпускают из рук, а среди гертов мало хороших бойцов. Надо будет с окончанием дождей послать туда своих соглядатаев. Сейчас я скажу то, что от тебя не должен услышать никто! Мы слишком долго жили с оглядкой на Парму, пришло время положить этому конец. Есть решение — поделить Дикие земли. Себе возьмем все, что на востоке, а купцам Пармы предложим занять юг.
— Думаешь, они на это согласятся? — с сомнением спросил сын. — На востоке были почти все города, там и сейчас еще много земмов. И для нас это свой путь в Таркшир. На юге в основном жили крестьяне, а сейчас там, наверное, вообще никого нет. Зачем он купцам Пармы, если у них много своей неосвоенной земли? Сейчас они контролируют тракт — единственный путь в Таркшир, а вы хотите сделать еще один уже под своим контролем. Вряд ли они этому обрадуются.