– Почему ты так говоришь?
– Взгляни на мозаичный пол под нашими ногами с его замысловатым узором в виде листьев аканта. Качество изготовления очень хорошее. И обрати внимание на настенные росписи в некоторых комнатах вокруг нас. Я полагаю, что это различные сцены из Илиады. Даже отсюда я вижу, что это работы очень высокого качества.
Луций приподнял бровь.
– У кузена Гая действительно хороший вкус, я согласен. Но почему ты решил, что для него настали тяжелые времена?
– Из-за того, чего я не вижу.
– Ну, Гордиан, правда! Как ты можешь войти в дом, в который никогда не заходил раньше, и заявить, что чего-то тут не достает? Я смотрю на окружающие нас комнаты так же, как и ты, и все они выглядят хорошо меблированными.
– Совершенно верно; обстановка подходящая. Однако, я ожидаю от человека, который построил этот дом и заказал эти настенные росписи и мозаику, чего-то большего. Где изящно вычурная мебель? Все, что я вижу, похоже на обычные вещи, которые любой может купить готовыми на Улице Плотников. Где картины в переносных в рамах, портреты и буколические сцены, которые сейчас так модны?
– Что заставляет тебя думать, что кузен Гай когда-то собирал такие произведения?
– Потому что я вижу выцветшие прямоугольники на стене, где они раньше висели! И, мне кажется, довольно внушительная статуя когда-то заполняла это пустое место на пьедестале в центре фонтана. Дай угадаю: Диана со своим луком или, возможно, метатель диска?
– Вообще-то, здесь стоял неплохо выполненный пьяный Геракл.
– Такие ценности не исчезают из аристократического дома без уважительной причины. Этот дом похож на пустой шкаф или прекрасную римскую матрону без своих драгоценностей. Где урны, вазы, драгоценные мелочи, которые можно увидеть в доме? Доме богатого старого сенатора? Я полагаю, они выставлены на аукцион, чтобы заплатить кредиторам. Когда твой двоюродный брат их продал?
– За последние несколько лет, - со вздохом признался Луций, - понемногу. Я полагаю, что мозаики и настенные росписи тоже исчезнут, за исключением тех, что являются частью дома и не подлежат разборке. По частям. Гражданская война была очень тяжелой для моего кузена Гая.
– Он поддержал не ту сторону?
– Напротив! Гай был стойким сторонником Суллы. Но его единственный сын, который был моего возраста, женился на девушке из семьи, которая была сторонницей Мария, и был обвинен в связях своей жены; он был обезглавлен, когда Сулла стал диктатором. Однако оставил наследника - внука Гая, мальчика по имени Мамеркус, которому сейчас около двадцати лет. Гай взял под опеку своего внука, но ему также пришлось взять на себя долги своего казненного сына, которые были сокрушительными. Бедный кузен Гай! Гражданская война разлучила его семью, забрала единственного сына и оставила его практически банкротом.
Я огляделся.
– Сам дом выглядит достаточно ценным.
– Я уверен, что это так, но это все, что осталось у Гая. Все богатство исчезло. Боюсь, что и молодой Мамеркус.
– Внук?
– Да! Уехал в Испанию! Это разбило сердце деда.
– Испания? Ах, вот почему ты упомянул Сертория по дороге сюда…
Гражданская война закончилась шесть лет назад. Марий проиграл. Сулла победил и стал диктатором. Он расправился со своими врагами, изменил порядок в государстве, а затем удалился, оставив своих избранных преемников под твердым контролем сената и магистратов. Марианцы - те, кто пережили запреты, и все еще сохранили свои головы, - пали низко. Но в Испании последние искры сопротивления все еще тлели в лице легата Квинта Сертория. Легат-ренегат не только отказался сдаться, но и объявил себя главой законного римского государства. Недовольные марианские военные и отчаявшиеся антисулланские сенаторы бежали из Рима, чтобы присоединиться к правительству Сертория в изгнании. В дополнение к своим легионам Серторию удалось привлечь на свою сторону местное население.
– Ты хочешь сказать, что молодой Мамеркус сбежал, чтобы присоединиться к Серторию?
– Похоже, - сказал Луций, покачивая головой. Он наклонился, чтобы понюхать розу. - Эта очень сладко пахнет!
– Значит, молодой Мамеркус отверг политику поддержки Суллы своего деда и остался верен материнской стороне семьи?
– Похоже, Гай очень расстроен. Глупость юности! Ни у кого, кто встанет на сторону Сертория, не будет будущего.