– Я так понял, Цицерон серьезно настроен нанять тебя завтра искать гробницу Архимеда?
– Так оно и есть. В конце концов, меня зовут Гордианом Искателем.
Агафин поджал тонкие губы и внимательно посмотрел на меня холодным оценивающим взглядом, в котором сквозила легкая радость.
– Ты выглядишь достаточно порядочным парнем, Гордиан – для римлянина. Ах, да, не отрицай этого – я видел, как ты сегодня молча ухмылялся вместе с нами, пока твой соотечественник читал нам лекции об Иероне и Архимеде. Как будто мы были какими-то школьниками! Как будто он был коренным сиракузцем, а не мы! Но, как я уже сказал, ты кажешься достаточно порядочным. Могу ли я сделать тебе одолжение и подсказать, где найти гробницу?
– А, тебе это известно?
– Это знают не все, но да, я знаю, где она находится.
– Но ты этого не сказал Цицерону.
– И не скажу! Думаю, ты догадываешься почему. Ты же все знаешь! Насколько я предполагаю, он честнее, большинства чиновников-бюрократов, которых нам посылает Рим, но все же – наглость этого человека чрезмерна! Но ты мне нравишься, Гордиан. И мне нравится твой сын; мне понравилось, как он смеялся над тупыми шутками Дорофея. Ну, что, показать тебе, где найти гробницу Архимеда? Тогда ты сможешь показать ее Цицерону и получить оплату за свою работу, я надеюсь.
Я улыбнулся.
– Я ценю твою услугу, Агафин. Где именно находится гробница?
– В старом некрополе за воротами Ахрадина, примерно в ста шагах к северу от дороги. Там много старых памятников; это что-то вроде лабиринта. Мой отец показывал мне эту гробницу, когда я был еще мальчиком. Надписи с теоремами в значительной степени стерлись, но я отчетливо помню геометрические скульптуры. Боюсь, что некрополь пришел в запустение. Все памятники заросли, – он задумался на мгновение. – Трудно описать точное направление. Проще было бы просто показать тебе. Можешь ли ты подойти к воротам Ахрадина завтра утром?
– Ты занятой человек, Агафин. Я не хочу отнимать у тебя время.
– Это меня не отяготит, если мы займемся этим рано утром. Встретимся на рассвете.
Я кивнул и Агафин ушел.
– Как прошел ужин? – спросил Тиро, проводя нас в нашу комнату. – Я знаю, что Экон особо не в восторге, – он изобразил зевоту Экона. Тем временем Экон, по-настоящему зевая, рухнул на ложе, которое выглядело гораздо удобнее, чем покрытые паразитами циновки в гостинице, где мы остановились.
– Вечер никогда не бывает слишком скучным, если он заканчивается полным желудком, крышей над головой и перспективой получения оплачиваемой работы. – сказал я. – Что касается компании, Дорофей достаточно симпатичный, хотя и немного шумный. И Агафин, похоже, тоже не плохой человек.
– Скорее мрачный.
– Я думаю, что у него очень своеобразное чувство юмора.
– А поэт?
– Марджеро явно был не в настроении читать стихи. Он казался довольно озабоченным. У него какие-то натянутые отношения с Агафином…
– Думаю, я могу это объяснить, - предложил Тиро.
– Тебя же не было в комнате.
– Нет, но я был на кухне, слушая местные сплетни от рабов. Видишь ли, Агафин и Дорофей - покровители Марджеро; каждому поэту нужны покровители, тому ведь тоже нужно есть. Но в последнее время между Агафином и Марджеро отношения охладились.
– Причина?
– Ревность. Кажется, они оба ухаживают за одним и тем же симпатичным мальчиком в гимнасии.
– Понятно, – значит, эти двое были влюбленными соперниками. Марджеро моложе и красивее Агафина и умеет сочинять любовные стихи; но Агафин имеет деньги и власть. Поэтому они еще и не расстались окончательно – Марджеро все еще зависит от покровительства Агафина, Агафин все еще использует поэта как бы для придания культурного имиджа своей личности, но между ними возникли трения.
– Какие еще интересные сплетни ты услышал от кухонных рабов?
– Только то, что Агафин с Дорофеем только что получили оплату за свою самую большую партию товаров, привезенных с Востока. Некоторые люди говорят, что теперь они самые богатые люди в Сиракузах.
– Неудивительно, что Цицерону посоветовали подружиться с ними.