– А что же делают цензоры?
– Перепись и контроль – две их основные обязанности. Вести список избирателей, распределять избирателей по трибам, следить за тем, чтобы патрицианские трибы имели наибольший вес на выборах – вот и все. Мы же не можем допустить, чтобы семьсот девяносто девять тысяч обычных граждан имели такое же право голоса при избрании магистратов, как и тысяча тех, чьи семьи управляют этим городом со времен Ромула и Рема. В этом весь смысл работы цензора. Это часть переписи.
Я кивнул.
– А контроль?
– Цензоры не просто говорят, кто является гражданином, а кто нет; они также говорят, каким гражданин должен быть. Привилегия гражданства предполагает определенные моральные стандарты даже в наши распутные дни. Если цензоры ставят черную отметку за аморальное поведение против имени человека в списках – это серьезное дело. Они могут исключить человека из Сената. Фактически… – он наклонился вперед и понизил голос, чтобы подчеркнуть серьезность того, что он собирался сказать. – Фактически, ходят слухи, что цензоры собираются опубликовать список из более чем шестидесяти человек, которых они выставят из Сената за нарушение моральных качеств: взяточничество, фальсификацию документов, хищения. Шестьдесят человек! А это уже настоящая чистка! Ты можешь представить себе настроение в Сенате. Все подозрительно относятся друг к другу, всем нам интересно, кто в списке.
– Значит, Попликола в наши дни не самый популярный человек на Форуме?
– Мягко говоря. Не пойми неправильно, чистка пользуется большой поддержкой. Я сам полностью ее поддерживаю. Сенат нуждается в тщательной уборке! Но Поппи собирается нажить себе серьезных врагов. Что смехотворно, так это то, что он всегда был таким миротворцем, – Луций рассмеялся. – Когда Поппи был губернатором Греции в молодые годы, говорят, что он собрал вместе всех спорящих философов в Афинах и практически умолял их прийти к какому-то консенсусу относительно природы вселенной. Говорил, что «Если мы не можем иметь гармонию в нашем мире, как мы можем надеяться на милость богов?» - его подражание хриплому голосу цензора было поразительным.
– Перепись и контроль, - пробормотал я, отпив вино. – Я не думаю, что рядовым гражданам стоит бояться цензоров.
– О, черная метка цензора – проблема для любого человека. Ограничивает право голоса, отменяет государственные контракты, аннулирует лицензии на содержание магазинов и лавок в городе. Это может разорить человека и довести его до нищеты. А если цензор действительно хочет доставить неприятности человеку, он может вызвать его на суд перед специальной комиссией Сената для расследования обвинений в безнравственности. Как только такого рода расследование начнется, оно никогда не закончится – одной подозрительной мысли достаточно, чтобы вызвать сердечный приступ даже у честного человека! Да, цензура – мощная система. Поэтому надо, чтобы ей занимались люди абсолютно безупречного характера, совершенно незапятнанными в скандалах, как Поппи… – Луций Клавдий внезапно нахмурился и наморщил мясистый лоб. – Конечно, появились эти ужасные слухи, которые я услышал только сегодня днем – настолько возмутительные, что я сразу отверг их.
– Слухи?
– Наверное, попросту злобная клевета со стороны одного из врагов Поппи…
– Клевета?
– О, какая-то чепуха насчет сына Поппи, Луция, который вроде бы пытался отравить старика – используя сладкое пирожное, если ты можешь в такое поверить! – я приподнял брови и попытался выглядеть удивленным. – Но такие истории всегда начинают появляться, не так ли, когда такой старичок, как Поппи, женится на женщине, достаточно молодой, которая скорее годится ему в дочери, и к тому же красивой. Ее зовут Палла. Она и ее пасынок Луций. Люди видят их вместе время от времени без Поппи, на гонках на колесницах или на драматических представлениях, смеющихся и весело проводящих время, и следующее, что ты потом узнаешь, - это эти мерзкие слухи о том, что Луций, пытается отравить отца, чтобы жениться на мачехе – вот это был бы скандал! И я уверен, что есть много таких, кому хотелось бы думать, что это правда.