По моей спине пробежал холодок. Я перевел взгляд с лица Аркесислава на лицо Аполлона – его автопортрет, в чем не могло быть никаких сомнений, потому что художника и бога роднила одна и та же сардоническая улыбка. Я подумал о том, каким беспощадным, эгоистичным и жестоким может быть бог, несмотря на свою красоту.
Я посмотрел на палитру пигментированного воска. Не все краски были густыми. Некоторые техники требовали использования довольно жидких красок, едва ли гуще подкрашенной воды. Тонкой жидкостью и крошечной кисточкой из конского волоса можно было нарисовать вишню… или покрасить вишню…
Я попятился из зала Аполлона на террасу, затем повернулся и побежал к вишневому саду. Лукулл был там, где я ожидал найти его, сидящим на складном стуле под деревом, на котором росли вишни, называвшиеся самыми драгоценными из всех.
Подойдя, я увидел, как он протянул руку, сорвал вишню, восхищенно посмотрел на нее, а затем поднес ее к открытому рту.
– Нет! – закричал я. – Не ешь ее!
Он повернул голову, но продолжил опускать вишню к губам – пока я не выбил ее из его руки.
– Гордиан! Фурии тебя забери, что ты делаешь?
– Возможно, спасаю вашу жизнь. Или, возможно, ваш рассудок.
– О чем ты говоришь? Это возмутительно!
– Что вы сказали мне об этих вишнях? Такие хрупкие, что их можно есть только под деревом, что дает им более практическое преимущество тем, что их нельзя отравить.
– Да, это единственное, что я ем, без предварительной проверки.
– И тем не менее, их могли отравить прямо здесь, на дереве.
– Но как? Никто не может вложить туда яд не разрезав, или… – он покачал головой. – Я не просил тебя найти отравителя, Гордиан. Я требую от тебя выполнения одного единственного задания, и это касается…
– Их можно просто покрасить, - сказал я. – Что, если кто-то разбавит яд и кистью нанесет раствор на вишню, пока она еще висит на ветке? Вы можете потреблять яд понемногу, но в конечном итоге, учитывая, сколько из этих вишен вы съели …
– Но, Гордиан, я не ощущаю никаких болезней. Мое пищеварение в порядке, мои легкие чисты, мои глаза сияют.
Мне хотелось сказать, что его ум ненормален, но как можно сказать это такому человеку, как Лукулл? Я должен был найти другой способ; Мне придется пойти кружным путем, возможно, подойти к Марку и убедить его увидеть, что его старший брат нуждается в присмотре. Да, подумал я, это был единственный вариант, учитывая, насколько близка была связь между двумя братьями. В раннем возрасте их поразила очень громкая семейная трагедия; иногда такое событие вбивает клин между братьями и сестрами, но с братьями Лукуллов произошло прямо противоположное. Саморазрушительное поведение их отца чуть не погубило их, но вместе они восстановили уважение города и сделали себе имя, превосходящее все, чего достигли их предки.
Затем я внезапно понял, что вишня не имеет ничего общего с дилеммой Лукулла. Воля, да, но не вишни ...
Раб, услышав повышенный голос своего хозяина, появился и встал на почтительном расстоянии с насмешливым выражением лица.
– Иди найди брата своего хозяина. Попроси его прийти сюда, - сказал я.
Раб посмотрел на Лукулла, который долго и пристально смотрел на меня, затем кивнул.
– Делай, как просит этот человек. Приведи только Марка, и никого другого.
Пока мы ждали, никто из нас не проронил ни слова. Лукулл двигал глазами туда- сюда, никогда не встречаясь со мной взглядом.
Появился Марк.
– Что такое? Раб сказал мне, что услышал громкие голоса, какой-то спор, а затем Гордиан позвал меня.
– Кажется он думает, что мои любимые вишни отравлены.
– Да, но я ошибся, - сказал я. - И, поняв, свою ошибку, я отказался от нее. Если бы вы могли сделать то же самое, Лукулл.
– Это о Мото, так ведь? – сказал Марк, с болью глядя на своего брата.
– Называй его настоящим именем - Варий! - воскликнул Лукулл.
– Почему вы только недавно решили написать завещание? – спросил я. Оба брата пристально посмотрели на меня, пораженные сменой темы.
– Странный вопрос! – заметил Лукулл.
– В течение многих лет вы и не думали о завещании. Вдалеке от Рима вы сражались в битвах, накопили огромное состояние и неоднократно подвергали свою жизнь риску. Даже тогда вы не видели причин писать завещание.