— Эмиссара? — удивился Тэш. — Неужели кто-то из ваших собирается пойти с нами?
— Если вы, конечно, не будете против. Разумеется, вы должны быть готовы к тому, что он не будет выполнять все ваши распоряжения. Просто не сможет. Мы отказались от необратимых поступков, в том числе и от убийства. Другое дело, что правило это распространяется только на нас самих. В ваши дела мы вмешиваться не собираемся.
— И он будет обладать… теми же способностями, что и вы? Будет владеть… магией?
Собеседник его чуть заметно усмехнулся.
— Он? Возможно, это буду я — кто знает? А что касается магии… Милый мой, вы же культурный человек, выходец из относительно цивилизованного мира — как же вы можете верить в магию? Когда наука достигает достоточно высокого уровня, людям несведущим трудно отличить технологию от магии, вот и все. Примитивные геликоптеры и то кажутся местному населению волшебством, а нашим технологиям уже больше трех тысяч лет. Это да еще философия познания — практически единственное, чем мы занимались за стенами монастырей. Но, если вернуться к конкретному предмету разговора, все наши способности будут в вашем распоряжении.
— Я… — Тэш в затруднении запнулся. Монах был, без сомнения, странным человеком, если вообще был человеком, в чем Куэ, отличавшийся просто сверхъестественным чутьем, явно сомневался. Но он, безусловно, обладал могуществом, и заполучить такого спутника, при всех его странностях, было бы очень неплохо. В сущности, подумалось Тэшу, все члены его отряда со странностями, каждый по-своему.
— Я согласен, — наконец твердо проронил он. — Но не забывайте, как только Торран придет в себя, я передам отряд ему. Такой груз ответственности мне не по силам. Я разделил его лишь на время.
— Не думаю, что Торран откажет нам, — сказал его собеседник. — И тем не менее я должен был сначала спросить вас. Ну, а потом — всех остальных.
Тэш кивнул.
— Это справедливо.
— Что ж, — его собеседник поднялся. — Отдыхайте. Выходим в путь завтра на расвете. Мы полагаем, что счастье — это то, к чему следует всегда стремиться, но никогда не следует обретать. Поскольку достижение счастья есть остановка всего, в том числе и жизни. Поэтому у нас не так уж много времени на отдых, — монах улыбнулся. — Вам не возбраняется ходить по монастырю. Может быть, вы найдете для себя немало интересного.
— А мои спутники?
— Куэ, по-моему, уже облазил все деревья в монастырском саду. Остальные… каждый занимается тем, что ему нравится.
— Погодите, — воскликнул Тэш, — мы потеряли все — у нас нет ни снаряжения, ни оружия! Как же мы сможем идти?
— Нам нет нужды идти, — объяснил монах. — Нам гораздо удобней будет преодолеть последний отрезок пути по воздуху. Я думаю, лучше всего это сделать на драконах.
«Лучше всего» подразумевало возможность выбора, а следовательно, у его хозяев были самые разные средства передвижения по воздуху, но Тэша сейчас интересовало не это.
— Вы хотите сказать, что держите в монастыре драконов? — удивленно воскликнул он.
— Нет-нет. Я хочу сказать — мы просто позовем их.
— Позовете?
— Уверяю вас, они прилетят. Зачем подчинять кого-то и унижать его пленом, если можно этого не делать? Драконы не слишком умны, но они — гордые создания.
И собеседник Тэша, раздвинув завесу свисающих стеблей, усеянных красными цветами, вышел из этой природной беседки. Тэш был уверен, что монах тут же исчез, испарился, не дожидаясь гостя. Покачав головой в безмолвном удивлении, он последовал за утарийцем и, действительно, оказался один посреди монастырского сада.
— Что б вам пусто было со своими штучками! — пробормотал Тэш, направляясь по дорожке к дому.
В холле было по-прежнему прохладно и сумрачно. И пустынно. Только тихий звон нарушал царящую здесь тишину — это звенели на легком сквозняке гирлянды подвешенных к потолку ветровых колокольцев.
Потом, к своему удивлению, Тэш услышал музыку. Играли на каком-то струнном инструменте, напоминавшем лютню. Мелодия была грустная и бесхитростная, а вскоре к ней присоединился нежный и сильный женский голос.
«Неужели это Кироэ!» — в немом изумлении подумал Тэш. До сих пор он знал девушку как великолепного воина, хладнокровного бойца, гордое и независимое создание, но узнать, что и она подвержена женским слабостям! Что ее изящная смуглая рука, способная направлять смертоносное острие копья, может удерживать и гриф лютни! И Тэш в удивлении двинулся туда, откуда доносилась музыка.
Это действительно была Кироэ. Увидев появившегося в дверях Тэша, она на миг смутилась, но тут же гордо вскинула голову. Девушка была не в привычном походном комбинезоне, а в шафранного цвета тоге, спадавшей со стройных плеч мягкими складками, в руках она и впрямь держала какой-то похожий на лютню инструмент. Выглядела она до того женственно и привлекательно, что у Тэша перехватило дыхание.
Словно угадав его замешательство, она мягко проговорила:
— Приятно вспомнить то, чему тебя когда-то учили. Я как будто снова попала домой.
Кироэ смуглой рукой указала на низкий диванчик подле себя.
— Садись. Мы слишком долго шли куда-то. У нас даже не было времени поговорить друг с другом.
Тэш покорно сел.
— У нас принято обучать каждую высокорожденную женщину законам битвы, чтобы она могла постоять за себя. Ты знаешь, мои учителя могли бы гордиться мной. Но у меня был еще и учитель музыки… и учитель танцев.
Она задумчиво тронула струну, и та отозвалась нежным звоном.
— А потом все изменилось.
— Кироэ, — преодолев наконец смущение, выговорил Тэш. — Завтра мы уходим отсюда.
— Да… мне сказали.
— Один из монахов пойдет с нами. Я так и не понял, сколько их тут вообще.
— Обычно в таких общинах живет человек пятьдесят. И, говорят, они поддерживают связь с другими общинами без помощи гонцов и почтовых птиц.
«Надо же, какие умники», — подумал Тэш.
— И они всегда очень хорошо знают о том, что делается в мире.
— Это, — согласился Тэш, — я уже заметил. Он вздохнул.
— Наладить связь между двумя точками без помощи гонцов и почтовых птиц не так сложно, как ты думаешь.
Девушка с интересом взглянула на него.
— И правда! Я все время забываю, что ты иномирянин. И что у вас там много всяких технических приспособлений.
Тэш честно сказал:
— Наши технические приспособления хорошо заметны. А вот утарийцы так сроднились со своими чудесами, что их словно бы и вовсе нет. Интересно… они еще пользуются техническими приспособлениями или сумели при помощи этих приспособлений так переделать себя, что больше не нуждаются в них?
— Я думаю, они бессмертны, — задумчиво проронила Кироэ. — Во всяком случае, живут очень долго.
Тэщ помялся. Он не знал, как перевести разговор на интересующую его тему, а Кироэ, хотя, кажется, понимала причину его смущения, с высокомерием истинной аристократки вовсе не пыталась помочь ему. Наконец, набравшись храбрости, он неуверенно произнес:
— Я… давно хотел сказать тебе, Кироэ. Ты мне очень нравишься.
— Ты мне тоже очень нравишься, Тэш, — вежливо отозвалась она.
— Я не в этом смысле… я в том смысле… — Тэш окончательно запутался.
— Тэш! — удивилась она. — Ты что, хочешь сделать мне предложение?
—Э…ну да!
«Вот это влип, — мелькнуло у него в голове. Но отступать было некуда. — Может, оно и к лучшему, — подумал он, — не умирать же старым холостяком».
— Ты — самая замечательная девушка из всех, что я когда-либо видел, — неуверенно сказал он.
— А много ты их видел, Тэш?
— Ну… порядочно.
— Я все-таки дочь сенатора, — гордо напомнила она. — И если ты хочешь стать моим мужем, ты должен взять на себя определенные обязательства.
— Я это и имею в виду, — уныло согласился Тэш.
Возможно, где-то в глубине души он даже печально вздохнул — он не очень-то рвался брать на себя «определенные обязательства», какими бы они ни были. Но, к своему удивлению, Тэш понял, что действительно любит Кироэ со всем ее высокомерием и упрямством и что потерять ее было бы для него равносильно катастрофе. Поэтому, собрав все свое мужество, он заявил: