С той поры Пизону стало казаться, что Орбелия догадывается: никакой он не римлянин, он — слуга бывшего раба! А этой ночью Пизону стало окончательно ясно: Орбелия знает его тайну. Поэтому-то она так хочет улизнуть от него, как будто у него открылось вдруг какое-то уродство. Но кто его выдал, кто? Неужели верный Клеон? Ах он собака!.. Нет, не может быть. Значит, какой-то бог шепнул ей обо всем во сне…
Рабы опустили носилки. Пизон вылез. Все правильно, вот и знакомый фонтан… Он всегда велел рабам останавливаться здесь: неподалеку от канцелярии Каллиста, но не у самой канцелярии. Оставшиеся двести шагов до Каллиста он проделывал пешком, приказав рабам дожидаться у фонтана. Он опасался, как бы рабы не узнали об его отношениях с Каллистом, поэтому приходилось прибегать к этой предосторожности…
Проклятье! Они и так все уже знали!
Размахнувшись, Пизон ударил ближайшего раба и медленно пошел к канцелярии Каллиста. Канцелярия находилась за углом.
— А, старый друг… — протянул Каллист, увидев Пизона. — Давненько тебя не было видно… Ноги, что ли, уже не держат тебя, раз присылаешь ко мне рабов?
Пизон, хмурясь, опустил голову. Надо же, как низко пал он — его отчитывает вольноотпущенник! И ничего не поделаешь, раз явился, приходилось пройти через это.
— Так вот что я скажу тебе, — продолжал Каллист, — то письмо Камилла Скрибониана к сенаторам Рима, которое у тебя, передай Марку Орбелию: он был у тебя сегодня, я знаю… Его подослал к тебе Нарцисс, новый любимчик императора: Орбелий должен выманить у тебя это письмо, ну так и отдай письмо ему… Причем отдай письмо ему так, чтобы он был уверен, что взял его у тебя хитростью, — подумай сам, как это лучше сделать…
— Ты хочешь, чтобы Нарцисс передал это письмо императору? — удивился Пизон.
— Нет, дурачок, нет! — улыбнулся Каллист. — Зачем же! Просто после того, как это письмо окажется у Нарцисса, я наведаюсь к Нарциссу со своими людьми вроде как с обыском. Я найду у него это письмо, и Нарцисс из фаворитов императора сразу же превратится в его врага: во всяком случае, именно так подумает император, когда я предъявлю ему это письмо и скажу, что нашел его у Нарцисса…
Ты спросишь, зачем я все это рассказываю тебе? — Каллист хихикнул. — Очень просто: только для того, чтобы ты уяснил, от кого зависит успех операции: от тебя, дружок! Если Нарцисс сумеет показать письмо Скрибониана императору раньше, чем я нагряну к нему с обыском, — все пропало… И тогда тебе, дружок, не жить — нет, не жить! Потому что это будет означать, что ты подвел меня: ты недостаточно быстро сообщил мне, что уже передал Орбелию письмо Скрибониана…
Выдержав паузу, Каллист отчеканил:
— Так что запомни: как только передашь письмо Скрибониана Марку Орбелию — сразу же ко мне! И нс забудь захватить заодно другое письмо, которое будет у тебя: письмо сенаторов к Скрибониану. Кстати, как там твои друзья сенаторы — не ленятся расписываться под ним?
— Да ничего… Уже двенадцать расписались.
— Не забывай напоминать им, чтобы расписывались разборчивее, — император слаб глазами. Тебе все понятно?
Пизон молча кивнул.
— Вот, возьми, — Каллист бросил Пизону мешок. — Здесь двести тысяч сестерциев. После дела получишь столько же. Иди!
Пизон вышел, не забыв про мешок.
«Что-то он больно угрюм — как будто я срезал его кошелек, а не наполнил монетой, — пробормотал Каллист в нос. — Не хорошо это, нет, не хорошо… Надо бы кликнуть Полиандра».
Полиандра нашли в трактире, размещавшемся в подвале канцелярии. Этот трактир, как велено было считать, находился в таком тесном соседстве со службами канцелярии для того, чтобы гонцы, прибывшие из провинций, могли спокойно перекусить и переспать в его комнатах, не опасаясь быть обворованными. Действительность же была несколько другой: конечно, и гонцы останавливались в трактире, но в основном его посетителями были лазутчики Каллиста. Каллист не брезговал услугами римской черни, а в трактире слуга Каллиста мог бесплатно переспать и закусить.
Как и велел Каллист, Полиандр дремал в самом темном углу общего зала над кувшином с остатками вина. То, что его растормошили, не огорчило его ничуть — это означало, что он был нужен Каллисту, а раз так, значит, он мог на кое-что рассчитывать… Может, когда-нибудь Каллист поможет ему отомстить Марку Орбелию. А может, то, зачем его вызывает Каллист, как раз и касается Орбелия — а лучше, расправу над ним? Не вечно же за Орбелием следить!