– Не хозяин, а проводник. Я всегда старался избегать этого слова. Хозяева бывают у рабов, у машин, а собаки – это члены семьи, и называться их хозяевами неправильно. Ведь вы не называете себя хозяином собственных детей. Хотя иногда мы и ведём себя именно так.
– Это камешек в мой огород? – иронично усмехнулся генерал.
– Нет, скорее, философская сентенция, – улыбнулся Матвей.
– Ты с кем сейчас разговаривал? – неожиданно спросил капитан.
Дружно расхохотавшись, мужчины заметно расслабились, и теперь в больничной палатке воцарилась почти дружеская атмосфера. Отсмеявшись, Матвей повернулся к капитану и с улыбкой спросил:
– Тебя как зовут, сарай с пристройкой?
– Мишей крестили, так и зови, – усмехнулся в ответ капитан.
– Давай с тобой сразу договоримся, Миша. Я не вчера родился и знаю, что в вашу службу дубов не берут. Так что перестань под деревенского увальня косить. Понимаю, так служить проще, но не в нашем случае.
– Что, капитан, получил? – рассмеялся генерал. – Это тебе не штатских по норам гонять. Этот парень такое повидал, что иногда даже мне страшно.
– Это как? – не понял Миша.
– По-всякому, – тяжело вздохнув, неопределённо ответил Матвей.
– Тут, капитан, дело не в боевом прошлом, – задумчиво протянул генерал. – Их СКС, считай, первыми были, кто с тварями столкнулся и обратно живым пришёл. Откровенно говоря, мне даже представить трудно, как это – быть первым в таком контакте? А ведь они почти все до нападения гражданскими были.
– Виноват, господин генерал, но я только одного не понимаю, как случилось, что все наши службы слежения их корабли проспали? – тихо прогудел капитан.
– Не проспали, а не поняли, что это. Попробуй представить: откуда-то из космоса появляется непонятно что, выходит на орбиту и просто зависает над планетой. При этом ни попытки выхода на контакт, ни ответа на попытки связи. Вспомни сам, все подразделения были подняты по боевой тревоге, все части приготовились к бою, и вдруг ниоткуда, прямо с орбиты – короткие, точечные удары… А нам даже ответить нечем. Не разрабатывалось у нас такого оружия. Все баллистические ракеты, все зенитные комплексы предназначены для боя в условиях земной атмосферы, а они – на дальней орбите висят. Благо наши головастики додумались старый спутник разогнать – и прямо в борт одной из этих калош врезать. Шарахнуло знатно! Они после этого подальше в космос убрались и принялись десант высаживать. А мы и тут не готовы оказались. Я за те несколько месяцев раза три чуть не застрелился. Особенно когда жену потерял. Страшно было. Так страшно, что и сказать не могу. Все суетятся, бегают, чего-то спрашивают, а я не знаю, что отвечать. Не знаю, и всё. И вдруг сообщают, что десяток каких-то собачников умудрился почти полсотни ксеносов уничтожить.
Как? Чего? Чем? Вопросов больше, чем ответов. Помчался выяснять, а там – всего десять мужиков с собаками бойцовских пород. Я, когда этот зверинец увидел, думал всё, окончательно крыша съехала. Как эта «банда махновцев», половина из которых была вооружена охотничьими ружьями, умудрилась столько пришельцев накрошить? Не верил, пока сам не увидел. Специально с ними лично в поиск пошёл. До сих пор не могу понять, как эти «махновцы» сообразили, что собаки тварей видят. Вроде, ну, бежит себе пёс и бежит, а «махновцы» идут следом, и вдруг смотришь – один насторожился, а потом ружьё с плеча срывает и чуть ли не навскидку лупит. Я всё думал: как они в ксеносов попадают? Ничего, ни один не промахнулся.
– Промахивались, – грустно улыбнулся Матвей. – Особенно на первых порах. Пока не научились их по контуру видеть. Я ведь в СКС случайно попал. После налёта я к тёще подался. Сообщить. Не перенесла старушка… Следом за своими девчонками её похоронил. Прямо в саду. Дом закрыл, Роя взял и пошёл куда глаза глядят. В голове только одно было: как до этих тварей добраться?! Меня на дороге один офицер увидел. Точнее, не меня, а собаку. Он нас в службу и привёл. Так что я, считай, из второй волны добровольцев. Нас тогда уже почти сорок пар было. Сорок проводников и приблизительно столько же стрелков прикрытия. Пешком на поиск ходили. Это потом уже и техникой, и оружием разжились. А поначалу и вправду как махновцы. Только тачанок не хватало. А по поводу того, как собак понимаем, – всё просто: любой собачник по поведению своей собаки сказать может, что происходит. Привыкаешь язык их тела читать. Да и на морде всегда всё написано. Особенно пока маленькие. Вы вон, Александр Юрьевич, сами сказали, что он смеётся. Так и было, он вместе с нами смеялся.
– Верю, – со смехом подняв руки, ответил генерал. – Я теперь, после вашей демонстрации, во всё верю.