Ни разу не оглянулась на драгоценные амфоры, на мраморные статуи, на величественную позолоту.
- Наверно, она девственница, поэтому ни о чем не думает, кроме, как о предстоящей ночи.
От страха бедняжка закаменела, лицо неподвижное. - Агрофена шепнула Диадеме.
- Может быть, боится, что не выйдет живая, - Диадема с жалостью посмотрела на строптивую. - Худая, избитая, она не выдержит ночь любви с нашим господином.
Почему Ахилл выбрал именно ее?
- Наверно, ему понравились ее белейшие волосы и кожа, и зеленые изумрудные глаза, - Агрофена заглянула в черные глаза Диадемы. - Не повезло девушке родиться с оригинальной внешностью.
- В ее краях все белые и с зелеными глазами, - Диадема знала, о чем говорит.
Она часто видела рабынь с белыми волосами и зелеными глазами. - Не повезло ей в одном: что ее продали и купили.
Да, не выдержит она со своей худобой, не перенесет ночь. - Диадема перенесла внимание на вазу с фруктами.
Нужно успеть до прихода хозяина стянуть из вазы парочку сочных фиников.
Ахилл возлежал на мраморной скамье, покрытой шкурой льва.
Он увлеченно беседовал с низким горбатым рабом.
Раб постоянно кланялся и шептал на ухо Ахилла.
Изредка горбатый поглядывал на строптивую и хихикал.
- Ступай, Адриано, - наконец, Ахилл небрежным взмахом холеной руки отпустил раба.
Горбатый ушел не сразу: он упал на колени, целовал ноги Ахилла, а, когда посчитал, что достаточно показал свою рабскую преданность, отошел от ложа.
Пантера содрогнулась:
"Я целовала ноги гладиатрикс не по своей воле, а горбатый раб делает это с удовольствием, хотя Ахилл его и не заставлял".
Горбатый, когда проходил мимо Пантеры мерзко улыбнулся и ущипнул ее за правую ягодицу.
- Нечем хвастать, не за что брать, - на лице горбатого раба отразилось отвращение.
- Это ты о своих причиндалах говоришь, раб? - Пантера даже бровью не повела.
Ахилл услышал перебранку и захохотал:
- Строптивая, мне донесли о тебе, как ты целовала ноги гладиатрикс, - приглашающий жест рукой. - Тебе объяснили, кто ты после этого в школе гладиаторов?
Теперь чистильщики выгребных ям выше тебя по статусу.
- Тогда вместо меня рядом с вами должны стоять уборщики дерьма.
Что скажут в народе: Ахилл забавляется с черпальщиками нечистот? - Пантера произнесла холодно.
Ни одна жилка не дрогнула на ее идеальном лице.
Худоба не испортила красоту, она предала девушке ледяную недоступность.
Патриций не ожидал подобного ответа.
Он застыл на минуту, обдумывал ответ рабыни, затем захохотал.
Ахилл бил себя кулаками по коленям, тряс головой.
Он досмеялся, вытер слезы и растянулся на скамье, как вторая шкура зверя.
Пантера продолжала стоять, будто мраморная статуя.
- Что же ты не начинаешь, строптивая? - через пару минут Ахилл протянул с недовольством. - Тебя не учили, как ублажать хозяина?
Раньше начнешь, раньше кончишь.
Рабыни стараются меня ублажить быстро, чтобы оставшуюся часть ночи отсыпаться.
Приступай к своему делу. - Ахилл закрыл глаза.
Но, когда открыл их, то не обнаружил Пантеру рядом.
Девушка стояла около щита с оружием.
Видно, что мечи, дротики, кинжалы, боевые топоры, сабли, трезубцы интересовали ее больше, чем Ахилл.
Ярость сбросила Ахилла с драгоценного ложа.
Кровь у него бурлила, в глазах появились бешеные искры, как во время сражения.
- Можешь строить из себя строптивую недотрогу, но нельзя наглеть до беспредела, - Ахилл сжал кулаки и кинулся на Пантеру.
Он не успел понять, что произошло.
Девушка стояла к нему боком, невероятно худая, как лист.
Когда он подбежал с намерением избить ее до полусмерти или до смерти, ближняя нога строптивой взлетела вверх.
Невероятно высоко поднята нога, выше разумных пределов.
Ахилл успел отметить розовую промежность Пантеры, а вокруг кристально белая кожа.
Затем раздался удар, хруст, как понял Ахилл через несколько мгновений, этот хрустнула его челюсть.
Строптивая ударом ноги с неимоверной силой сбила его на пол.
Ахилл сидел в позорной для воина позе - у ног врага, повержен.
Первый делом он взялся рукой за челюсть и вернул ее в прежнее положение.