В бою нужно делать все быстро и не терять самообладание.
Затем Ахилл потряс головой, встряхивал мозги, чтобы они встали на место.
И только после лечебных процедур поднялся на дрожащие ноги.
Голова слегка кружилась, но это пустяк для воина.
"Пустяк? - Ахилл разговаривал сам с собой. - Но Пантера - не воин, она даже не гладиатрикс.
Она избитая, отощавшая девушка.
Я просто с подобными строптивыми не встречался, поэтому расслабился и пропустил удар". - Ахилл спокойно развернулся, взял с мраморного столика боевой меч.
Теперь воин не пропустит коварный, хитрый невероятный удар ногой в челюсть.
"А, что, если строптивая ударит ногой не в челюсть, а ниже - в живот, или в мое мужское достоинство?" - Неприятный холодок пробежал по позвоночнику патриция.
Ахилл прикрыл низ живота круглым щитом (хороший воин даже на ложе окружен оружием).
Он осторожно, крадущимися шагами барса приближался к строптивой рабыне.
Теперь он не пропустит коварный удар девушки.
- С мечом и щитом против безоружной избитой девушки? - Строптивая умела разъярить мужчину.
Самое обидное для Ахилла, что за сценой наблюдали его рабы.
- Доблесть в том, чтобы выйти из боя без потерь, - Ахилл на ходу придумал девиз.
За его спиной тонко кто-то захихикал.
"Мерзкий горбун раб, - Ахилл не повернул головы. - Он должен меня веселить, но пока веселится сам за мой счет". - Он отомстит рабу чуть позже, когда расправится со строптивой.
Горбун будет умирать долго и мучительно от жажды.
Рот его пересохнет, язык вылезет, тогда раб уже не скажет ни слова, не посмеет смеяться над хозяином.
Все это Ахилл обдумал, пока подходил к строптивой.
Когда осталось минимальное расстояние, годное для последнего решающего прыжка он остановился, успокаивал дыхание.
Воин должен сражаться хладнокровно, словно прогуливается около Колизея.
Пантера поняла, что через миг Ахилл напрыгнет на нее с мечом и щитом в руках.
Она, незаметным для глаз Ахилла, движением сорвала со щита нож и метнула его.
Не в Ахилла метнула (он позже понял отчетливо), а специально - в мраморную статую Венеры.
Миг, и нож в полете перерубил шею изваяния.
- Венера была без рук, а теперь и без головы, - кто-то из рабов заметил глубокомысленно.
Мраморная голова Венеры с ужасным грохотом, среди общей тишины, упала и разбилась.
- Ты метнула нож так, чтобы он срезал каменную голову? - Ахилл остановился.
Чувство восхищения броском не позволило ему продолжить начатое наступление на девушку.
Ахилл подошел к осколкам головы статуи и с недоверием разбросал их ногой.
Затем поднял взгляд на Пантеру.
Ни ненависти, ни ярости в его взгляде не осталось, лишь - задумчивость.
- Строптивая, ты совершила величайшее преступление для рабыни - подняла руку на своего господина, - Ахилл произнес через пару минут. - Ты могла легко убить меня ножом.
Вместо головы Венеры покатилась бы моя голова.
Но ты проявила благоразумие.
В бою это назвалось бы глупостью, а во дворце, где полно моих слуг, твой поступок называется предусмотрительностью.
Я теперь не знаю, что с тобой делать.
На учебном бою в школе гладиаторов ты оказалась беспомощная, словно побитая собака.
Сейчас вижу - это не так. - Ахилл отложил меч и щит, подошел к Пантере. - Каким оружием ты владеешь еще также ловко, как бросаешь нож?
Нож и удар ногой - опасное сочетание.
Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так высоко поднимал ногу и бил в челюсть.
- Никаким, - Пантера не испугалась Ахилла в опасной близости от себя.
Она уверенно смотрела в его глаза. - Только нож.
Даже не кинжал, а нож.
Мне не нужно уметь обращаться еще с другим оружием.
Ноги девушки - не оружие, а наша слабость. - Девушка замолчала, не считала обязательным пояснять свое умение работать только с ножом; не объяснила где и как научилась бить невероятно поднятой ногой.
И, может быть, не училась, а нога сама поднялась и защитила свою хозяйку.
- Да, тебе и не нужен меч или лук, когда твой нож летает, словно смертоносная стрела, - Ахилл задумчиво взял чашу вина, принесенную рабом.
Он не предложил строптивой выпить с ним, девушка оставалась для него жалкой рабыней. - Возвращайся в школу гладиаторов, мои рабы доставят тебя обратно.