— Да, мэм. Боюсь, что лучше дать крупным таблоидам комментарий об их пропаже уже сегодня. Это лучше, чем отрицать очевидное до тех пор, пока нас не припрут к стенке.
— Тут ты прав, — с неохотой согласилась Тоя. — Значит, сделаю объявление во второй половине дня.
— И последнее, мэм. Это касается Хранителя библиотеки, Лилы Изуба.
— А что с ней?
— Гм… Она летает по ночам.
— Летает?
— Да, мэм. Сегодня ночью ее видели множество тери. Она летала вместе с патрульными Ти-Лэями. Боюсь, газетчики обязательно напишут и про это.
Тоя побарабанила пальцами по столу.
— А на чем она летает? На метле?
— На крыльях, мэм. На своих.
— Это все, Ирку?
Черный волк замялся.
— Ирку, не тяни. Выкладывай, как есть.
Волк помедлил, собираясь с духом.
— Она ловит жителей города и пьет из них кровь. Вроде бы не убивает, правда, но боюсь это еще хуже, как бы ни звучало. Газетчики обязательно разнюхают.
Только этого нам не хватало для счастья, подумала Тоя. Свихнувшегося библиотекаря, летающего по ночам над городом и питающегося кровью его жителей. Да как вообще такое могло случиться?
— И что, никто даже не пытался ее пристрелить?
— В том-то и дело, мэм. Пули ее не берут.
Свет клином на Эйоланде сошелся, что ли? — с отчаянием и раздражением подумала Тоя. Вначале маньяк Читемо. Потом массовый убийца-психопат Алекс Багенге. Теперь вот летающий кровосос-библиотекарь.
Интересно, а если с ума сойдет она, Тоя Багенге, кем она станет?
***
На обратном пути им вновь не повезло. Начались проливные дожди. Пустыня, куда они так стремились вернуться, подобных дождей никогда не увидит, но здесь, на равнине, прилегающей к горам, они были обычным делом.
Дорог тут не существовало. Они и так передвигались медленно, успев за день отъехать от места встречи с грузовиком лишь на три сотни километров. Еще столько же оставалось до пустыни. Всего лишь один день пути, который им никто не дал.
Ниэль, во тьме грозовых облаков, сквозь раскаты грома и остроту пронзающих пространство молний, ухитрилась завести грузовик на пологую, но высокую скалу, с которой, по крайней мере, их не могло смыть ни дождем, ни вздувшимися потоками рек.
Электрические разряды то и дело ударяли в огромные валуны на поверхности скалы, между которыми стоял грузовик. Осколки камня шрапнелью барабанили по металлу, прошивали насквозь тент кузова. Ударная волна от разрядов раскачивала машину, и Флэту казалось, что они плывут по морю, а мир вокруг переступает с ноги на ногу.
Грузовик был армейского образца, с защищенным электрооборудованием. Сердце же машины, силовая установка Крейга, к электромагнитному хаосу было равнодушно.
Дважды молния ударяла в кабину. Флэту казалось, что из его глаз еще долго сыпались искры, хотя прятались они в кузове под тентом, лежа на полу среди ящиков. Он на сутки оглох, а четыре передних шины грузовика сгорели. К счастью, у них имелся полный комплект запасных.
Буря длилась неделю, и постепенно сошла на нет, вместе с дождем. Еще две недели они ждали, не двигаясь, когда спадут реки и подсохнет земля.
Погода стояла ясная и теплая. Со скалы они наблюдали, как на равнину возвращаются животные и птицы, сумевшие спастись на таких же скалах, на какой сидели сейчас они. Растительность тянулась к яркому небу и зацветала у них на глазах.
Солнце — огромный шар — по вечерам плавило горизонт красным пламенем. Иногда на его фоне они замечали гигантскую крылатую тень, парящую над равниной. Еще реже к ней добавлялись две таких же, немного меньших размеров.
Осторожный Флэт посидел бы на скале еще неделю. А лучше две. Он умел себя занять — вел путевой журнал, записывал наблюдения, рассматривал камни, ползал по траве в поисках насекомых, которых затем долго рассматривал и фотографировал. Однако Ниэль уже извелась от ничегонеделания. Ее не интересовали насекомые и камни. Она охотилась, медитировала и тренировала боевые ката. Минимум раз в день спарринговала с Флэтом. В остальное время ковырялась в грузовике. С одной стороны, их вынужденную задержку она воспринимала философски, в смысле философии воина. Но она, как хороший воин, была существом действия, а не ожидания.
Поэтому, стравив давление в шинах грузовика, они медленно двинулись в сторону дома.
Земля все еще была раскисшей, и восемь больших колес грузовика двигались по ней с трудом. То и дело приходилось пользоваться лебедками. За первый день они смогли проехать менее сотни километров, рискуя утопить машину в еще не до конца оправившихся от бури речках.